СЕНТЯБРЬ
Полон и просторен
Край. Одно лишь горе:
Нет у чехов — моря.
Стало чехам — море
Слёз: не надо соли!
Запаслись на годы!
Триста лет неволи,
Двадцать лет свободы.
Не бездельной, птичьей —
Божьей, человечьей.
Двадцать лет величья,
Двадцать лет наречий
Всех — на мирном поле
Одного народа.
Триста лет неволи,
Двадцать лет свободы —
Всем. Огня и дома —
Всем. Игры́, науки —
Всем. Труда — любому —
Лишь бы были руки.
На́ поле и в школе —
Глянь — какие всходы!
Триста лет неволи,
Двадцать лет свободы.
Подтвердите ж, гости
Чешские, все вместе:
Сеялось — всей горстью,
Строилось — всей честью.
Два десятилетья
(Да и то не целых!)
Как нигде на свете
Думалось и пелось.
Посерев от боли,
Стонут Влтавы воды:
— Триста лет неволи,
Двадцать лет свободы.
На орлиных ска́лах
Как орел рассевшись —
Что́ с тобою сталось,
Край мой, рай мой чешский?
Горы — откололи,
Оттянули — воды…
…Триста лет неволи,
Двадцать лет свободы.
В селах — счастье ткалось
Красным, синим, пестрым.
Что с тобою сталось,
Чешский лев двухвостый?
Лисы побороли
Леса воеводу!
Триста лет неволи,
Двадцать лет свободы!
Слушай каждым древом,
Лес, и слушай, Влтава!
Лев рифмует с гневом,
Ну, а Влтава — слава.
Лишь на час — не боле —
Вся твоя невзгода!
Через ночь неволи
Белый день свободы!
12 ноября 1938
Горы — турам поприще!
Черные леса,
Долы в воды смотрятся,
Горы — в небеса.
Край всего свободнее
И щедрей всего.
Эти горы — родина
Сына моего.
Долы — ланям пастбище,
Не смутить зверья —
Хата крышей за́стится,
А в лесу — ружья́ —
Сколько бы ни пройдено
Верст — ни одного.
Эти долы — родина
Сына моего.
Там растила сына я,
И текли — вода?
Дни? или гусиные
Белые стада?
…Празднует смородина
Лета рождество.
Эти хаты — родина
Сына моего.
Было то рождение
В мир — рожденьем в рай.
Бог, создав Богемию,
Молвил: «Славный край!
Все дары природные,
Все — до одного!
Пощедрее родины
Сына — Моего!»
Чешское подземие:
Брак ручьев и руд!
Бог, создав Богемию,
Молвил: «Добрый труд!»
Всё было — безродного
Лишь ни одного
Не́ было на родине
Сына моего.
Про́кляты — кто заняли
Тот смиренный рай
С зайцами и с ланями,
С перьями фазаньими…
Тре́кляты — кто продали,
Ввек не прощены! —
Вековую родину
Всех, — кто без страны!
Край мой, край мой, проданный
Весь живьем, с зверьем,
С чудо-огородами,
С горными породами,
С целыми народами,
В поле, без жилья,
Стонущими:
— Родина!
Родина моя!
Богова! Богемия!
Не лежи, как пласт!
Бог давал обеими —
И опять подаст!
В клятве — руку подняли
Все твои сыны —
Умереть за родину
Всех — кто без страны!
Между 12 и 19 ноября 1938
Есть на карте — место:
Взглянешь — кровь в лицо!
Бьется в мýке крестной
Каждое сельцо.
Поделил — секирой
Пограничный шест.
Есть на теле мира
Язва: всё проест!
От крыльца — до статных
Гор — до орльих гнезд —
В тысячи квадратных
Невозвратных верст —
Язва.
Лег на отдых —
Чех: живым зарыт.
Есть в груди народов
Рана: наш убит!
Только край тот назван
Братский — дождь из глаз!
Жир, аферу празднуй!
Славно удалась.
Жир, Иуду — чествуй!
Мы ж — в ком сердце — есть:
Есть на карте место
Пусто: наша честь.
19 — 22 ноября 1938
ОДИН ОФИЦЕР
В Судетах, ни лесной чешской
границе, офицер с 20-тью солда-
тами, оставив солдат в лесу, вы-
шел на дорогу и стал стрелять
в подходящих немцев. Конец его
неизвестен.
(Из сентябрьских газет 1938 г.)
Чешский лесок —
Самый лесной.
Год — девятьсот
Тридцать восьмой.
День и месяц? — вершины, эхом:
— День, как немцы входили к чехам!
Лес — красноват,
День — сине-сер.
Двадцать солдат,
Один офицер.
Крутолобый и круглолицый
Офицер стережет границу.
Лес мой, кругом,
Куст мой, кругом,
Дом мой, кругом,
Мой — этот дом.
Леса не сдам,
Дома не сдам,
Края не сдам,
Пяди не сдам!
Лиственный мрак.
Сердца испуг:
Прусский ли шаг?
Сердца ли стук?
Лес мой, прощай!
Век мой, прощай!
Край мой, прощай!
Мой — этот край!
Пусть целый край
К вражьим ногам!
Я — под ногой —
Камня не сдам!
Топот сапог.
— Немцы! — листок.
Грохот желе́з.
— Немцы! — весь лес.
— Немцы! — раскат
Гор и пещер.
Бросил солдат
Один — офицер.
Из лесочку — живым манером
На громаду — да с револьвером!
Выстрела треск.
Треснул — весь лес!
Лес: рукопле́ск!
Весь — рукопле́ск!
Пока пулями в немца хлещет —
Целый лес ему рукоплещет!
Кленом, сосной,
Хвоей, листвой,
Всею сплошной
Чащей лесной —
Понесена
Добрая весть,
Что — спасена
Чешская честь!
Значит — страна
Так не сдана,
Значит — война
Всё же — была!
— Край мой, виват!
— Выкуси, герр!
…Двадцать солдат.
Один офицер.
Октябрь 1938 — 17 апреля 1939
РОДИНА РАДИЯ
Можно ль, чтоб ве́ка
Бич слепоок
Родину света
Взял под сапог?
Взглянь на те горы!
В этих горах —
Лучшее найдено:
Родина — радия.
Странник, всем взором
Глаз и души
Взглянь на те горы!
В сердце впиши
Каждую впадину:
Родина — радия…
<1939 — 1939>
МАРТ
(КОЛЫБЕЛЬНАЯ)
В о́ны дни певала дрема
По всем селам-деревням:
— Спи, младенец! Не то злому
Псу-татарину отдам!
Ночью черной, ночью лунной —
По Тюрингии холмам:
— Спи, германец! Не то гунну
Кривоногому отдам!
Днесь — по всей стране богемской
Да по всем ее углам:
— Спи, богемец! Не то немцу,
Пану Гитлеру отдам!
28 марта 1939
ПЕПЕЛИЩЕ
Налетевший на град Вацла́ва —
Так пожар пожирает тра́ву…
Поигравший с богемской гранью! —
Так зола засыпает зданья,
Так метель заметает вехи…
От Эдема — скажите, чехи! —
Что осталося? — Пепелище.
— Так Чума веселит кладбище!
=====
Налетевший на град Вацла́ва
— Так пожар пожирает тра́ву —
Обьявивший — последний срок нам:
Так вода подступает к окнам.
Так зола засыпает зданья…
Над мостами и площадями
Плачет, плачет двухвостый львище…
— Так Чума веселит кладбище!
=====
Налетевший на град Вацла́ва
— Так пожар пожирает тра́ву —
Задушивший без содроганья —
Так зола засыпает зданья:
— Отзовитесь, живые души!
Стала Прага — Помпеи глуше:
Шага, звука — напрасно ищем…
— Так Чума веселит кладбище!
29 — 30 марта 1939
БАРАБАН
По богемским городам
Что́ бормочет барабан?
— Сдан — сдан — сдан
Край — без славы, край — без бою.
Лбы — под серою золою
Дум — дум — дум…
— Бум!
Бум!
Бум!
По богемским городам —
Или то не барабан
(Горы ропщут? Камни шепчут?)
А в сердцах смиренных чешских —
Гне — ва
Гром:
— Где
Мой
Дом?
По усопшим городам
Возвещает барабан:
— Вран! Вран! Вран
Завелся в Градчанском замке!
В ледяном окне — как в рамке
(Бум! бум! бум!)
Гунн!
Гунн!
Гунн!
30 марта 1939
ГЕРМАНИИ
О, дева всех румянее
Среди зеленых гор —
Германия!
Германия!
Германия!
Позор!
Полкарты прикарманила,
Астральная душа!
Встарь — сказками туманила,
Днесь — танками пошла.
Пред чешскою крестьянкою —
Не опускаешь вежд,
Прокатываясь танками
По ржи ее надежд?
Пред горестью безмерною
Сей маленькой страны,
Что чувствуете, Германы:
Германии сыны??
О мания! О мумия
Величия!
Сгоришь,
Германия!
Безумие,
Безумие
Творишь!
С объятьями удавьими
Расправится силач!
За здравие, Моравия!
Словакия, словачь!
В хрустальное подземие
Уйдя — готовь удар:
Богемия!
Богемия!
Богемия!
Наздар!
9 — 10 апреля 1939
МАРТ
Атлас — что колода карт:
В лоск перетасован!
Поздравляет — каждый март:
— С краем, с паем с новым!
Тяжек мартовский оброк:
Зе́мли — цепи горны —
Ну и карточный игрок!
Ну и стол игорный!
Полны́ руки козырей:
В ордена одетых
Безголовых королей,
Продувных — валетов.
— Мне и кости, мне и жир!
Так играют — тигры!
Будет помнить целый мир
Мартовские игры.
В свои козыри — игра
С картой европейской.
(Чтоб Градчанская гора —
Да скалой Тарпейской!)
Злое дело не нашло
Пули: дули пражской.
Прага — что! и Вена — что!
На Москву — отважься!
Отольются — чешский дождь,
Пражская обида.
— Вспомни, вспомни, вспомни, вождь, —
Мартовские Иды!
22 апреля 1939
ВЗЯЛИ…
Чехи подходили к немцам и плевали.
(См. мартовские газеты 1939 г.)
Брали — скоро и брали — щедро:
Взяли горы и взяли недра,
Взяли уголь и взяли сталь,
И свинец у нас, и хрусталь.
Взяли сахар и взяли клевер,
Взяли Запад и взяли Север,
Взяли улей и взяли стог,
Взяли Юг у нас и Восток.
Вары — взяли и Татры — взяли,
Взяли близи и взяли дали,
Но — больнее, чем рай земной! —
Битву взяли — за край родной.
Взяли пули и взяли ружья,
Взяли руды и взяли дружбы…
Но покамест во рту слюна —
Вся страна вооружена!
9 мая 1939
ЛЕС
Видел, как рубят? Руб —
Рубом! — за дубом — дуб.
Только убит — воскрес!
Не погибает — лес.
Так же, как мертвый лес
Зелен — минуту чрез! —
(Мох — что зеленый мех!)
Не погибает — чех.
9 мая 1939
О слезы на глазах!
Плач гнева и любви!
О Чехия в слезах!
Испания в крови!
О черная гора,
Затмившая — весь свет!
Пора — пора — пора
Творцу вернуть билет.
Отказываюсь — быть.
В Бедламе нелюдей
Отказываюсь — жить.
С волками площадей
Отказываюсь — выть.
С акулами равнин
Отказываюсь плыть —
Вниз — по теченью спин.
Не надо мне ни дыр
Ушных, ни вещих глаз.
На твой безумный мир
Ответ один — отказ.
15 марта — 11 мая 1939
Не бесы — за иноком,
Не горе — за гением,
Не горной лавины ком,
Не вал наводнения, —
Не красный пожар лесной,
Не заяц — по зарослям,
Не ветлы — под бурею, —
За фюрером — фурии!
15 мая 1939
НАРОД
Его и пуля не берет,
И песня не берет!
Так и стою, раскрывши рот:
— Народ! Какой народ!
Народ — такой, что и поэт —
Глашатай всех широт, —
Что и поэт, раскрывши рот,
Стоит — такой народ!
Когда ни сила не берет,
Ни дара благодать, —
Измором взять такой народ?
Гранит — измором взять!
(Сидит — и камешек гранит,
И грамотку хранит…
В твоей груди зарыт — горит! —
Гранат, творит — магнит.)
…Что радий из своей груди
Достал и подал: вот!
Живым — Европы посреди —
Зарыть такой народ?
Бог! Если ты и сам — такой,
Народ моей любви
Не со святыми упокой —
С живыми оживи!
20 мая 1939
Не умрешь, народ!
Бог тебя хранит!
Сердцем дал — гранат,
Грудью дал-гранит.
Процветай, народ, —
Твердый, как скрижаль,
Жаркий, как гранат,
Чистый, как хрусталь.
Париж, 21 мая 1939
Молчи, богемец! Всему конец!
Живите, другие страны!
По лестнице из живых сердец
Германец входит в Градчаны.
<Этой басне не верит сам:
— По ступеням как по головам.>
— Конным гунном в Господень храм! —
По ступеням, как по черепам…
<1939>
Но больнее всего, о, памятней
И граната и хрусталя —
Bceгo более сердце ранят мне
Эти — маленькие! — поля
Те дороги — с большими сливами
И большими шагами — вдоль
Слив и нив…
<1939>
