Стук в дверь. Слетаю, отпираю. Чужой человек в папахе. Из кофейного загара — белые глаза. (Потом рассмотрела: голубые.) Задыхается.
— Вы Марина Ивановна Цветаева?
— Я.
— Ленин убит.
— О!!!
— Я к вам с Дону.
Ленин убит и Сережа жив! Кидаюсь на грудь.
Вечер того же дня. Квартирант-коммунист 3<ак>с, забегая в кухню:
— Ну что, довольны?
Туплю глаза, — не по робости, конечно: боюсь слишком явной радостью оскорбить. (Ленин убит, белая гвардия вошла, все коммунисты повешены, 3<ак>с — первый)… Уже — великодушье победителя.
— А вы — очень огорчены?
— Я? (Передергиванье плеч.) Для нас, марксистов, не признающих личности в истории, это, вообще, не важно, — Ленин или еще кто-нибудь. Это вы, представители буржуазной культуры… (новая судорога)… с вашими Наполеонами и Цезарями… (сатанинская усмешка)… а для нассс, знаете. Нынче Ленин, а завтра…
Оскорбленная за Ленина (!!!) молчу. Недоуменная пауза. И быстро-быстро:
— Марина Ивановна, я тут сахар получил, три четверти фунта, мне не нужно, я с сахарином пью, может быть, возьмете для Али?
(Этот же Икс мне на Пасху 1918 г. подарил деревянного кустарного царя.)
