4
Париж. 2-го декабря 1925 г.
Дорогой Димитрий Алексеевич,
Не вините в неблагодарности – только что отправила в «В<олю> Р<оссии>» последние главы поэмы1.
Теперь я – временно и очень относительно – свободна. Если хотите и не поздно, могу дать в «Благонамеренный» что-нибудь из прозы – небольшое. – Каковы сроки?
Письмо к Малявину получила. Меня трогает Ваше заочное участие. Это редко.
С вечером пока ничего не выяснено, виною отчасти я сама, – мое оттолкновение от всех житейских низостей, от унизительности всего житейского. Пережить стихи – да, написать стихи – да, прочесть стихи – да, навязывать билеты на стихи – нет. И не только лично, – и заочно противно.
Пока до свидания. Рада буду, если напишете. Письмо Малявина очень послужит. – Спасибо. –
МЦветаева
Дорогой Димитрий Алексеевич,
Посылаю Вам свое «О благодарности» и статью молодой начинающей поэтессы – Ариадны Черновой – о моем «Молодце»1. Не удивляйтесь: статьи о себе могут предлагать только писатели бесстыдные – или совсем уже отрешенные (я). Дело не в «Молодце», а в пишущей.
Я и реклама еще дальше, чем я и политическая экономия, совсем далеко, не на одной земле. Просто – хорошо написано.
Просьба: тотчас же известите о судьбе и той и другой вещи. Подготовляются рождественские №№, и всюду просят прозы.
Пока до свидания, скоро увидите Алексея Михайловича2, радуется поездке, как ребенок.
МЦ.
За «Благодарность» хотела бы 100 фр<анков> – не много ведь? Я знаю, что у вас (собирательно) мало денег.
За другое – что положите.
Париж, 7-го декабря 1925 г.
– Рецензий, увы, нету, да я и не умею их писать, никогда не писала. – Малявин в студии отказал.
Париж, Сочельник <24-го декабря> 1925 г.
Дорогой Димитрий Алексеевич,
«Венеция» в «Современные Записки» передана и, думается, принята1. Руднев был один и окончательно сказать не мог2. В «Совр<еменных> Записках» никто не понимает стихов, кроме Степуна, а Степуна нет. Был еще Гуковский, но Гуковский умер. Я с ними en froid : читают мне опасливые нотации о форме (что они под ней подразумевают?) и, явно робея, просят рукописей – которых я не даю.
Да! Голубчик! Ужасный случай с Ремизовым. Всё готово, чемоданы уложены, завтра ехать, в 11 ч. уходят все гости, а в 12 ч. сильно и сразу заболевает Серафима Павловна1. Припадок печени. 40 температуры. Была на краю смерти. Врач испугался и созвал консилиум. Вчера (23-го) у них была моя приятельница, г<оспо>жа Чернова4. Говорить с больной нельзя, полный покой, лежит в темноте. t° – 39. Телеграмма, посланная через знакомую старушку (невесту Владимира Соловьева)3, не дошла, п. ч. старушка, с перепугу и сослепу, перепутала фамилию. Телеграмма, к ужасу Алекс<ея> Мих<айловича>, вернулась. Расскажите все это устроителям банкета. – Fatalite .
Да! Читали ли в «<Последних> Новостях» мою «Попытку ревности»? Вчера получила на нее ответ, – по пунктам – и столько же строк. Передала в «Последние Новости», – пусть напечатают6. Грубовато – забавно – чуть трогательно – очень по-мужски. То, чего не скажет (даже себе!) ни один «порядочный» мужчина. Мужское-собирательное – на единоличное женское.
Голубчик, как только сможете – гонорар за «Благодарность». Не обижайтесь, что напоминаю. Праздники – и много чаевых.
Нынче приезжает мой муж. Чудный день, розовый и голубой. Идем за елкой.
МЦ.
P. S. Прочтите в «Новостях» и «Днях» (рожд<ественские> №№) мою прозу7. Послала стихи на конкурс «Звена» – из чистого задору8.
Будет ли отзыв о «Ковчеге»?9 Чириков не «нечист», ибо прошел Вредно лишь действующее, напр<имер> – Крачковский. Что скажете о «Поэме конца»? Айхенвальд в «Руле» опять «ничего не понял»10.
7
Париж, 30-го декабря 1925 г.
Многоуважаемый Димитрий Алексеевич,
Пока только два слова.
Если бы я еще обладала способностью воспринимать обиды, я бы на Ваше «гутированье» обиделась, им бы оскорбилась1. Но это давно утрачено, обижаюсь только на толчки на улицах, – привычка с детства.
«Гутировать», «Feinschmecker» – до чего не я и не мое! Вообще, из всех пресловутых пяти чувств, знаю только одно: слух. Остальных – как не бывало и – хоть бы не было!
«Гутированье», кроме того – нечто от влаги. Я суха, как огонь и как пепел.
«Благодарность», «О любви», «Из дневника»2 и все, что еще появится на столбцах газет – тождественны, т. е. разнятся только страницами дневника, на которых написаны. День на день, час на час, миг на миг – не приходятся. А в итоге – всё я. «A prendre ou a laisser» и «plutot a laisser qu’a prendre» .
Беседа с Антокольским3 – просто игра фантазии. Как таковую и даю. Я не философ. Я поэт, умеющий и думать (писать и прозу).
Единственный мой грех в том, что я даю эти отрывки врозь. Будь в России царь, или будь я в России – дневник этот был бы напечатан сразу и полностью. Встала бы живая жизнь, верней – целая единая неделимая душа. А так – дробь, отрывки… Misere de nous!
Все, что я хочу от «славы» – возможно высокого гонорара, чтобы писать дальше. И – тишины4.
(В просторечии: пустой комнаты с трехаршинным письменным столом, – хотя бы кухонным!)
Ваши стихи в «Совр<еменные> Записки» передам. Привет.
МЦветаева
8
Париж. 23-го января 1926 г.
Милый Димитрий Алексеевич,
Пока только два слова: и «Благонамеренный» и гонорар получила – сердечное спасибо.
6-го мой вечер, все время пожрано рассылкой билетов, «благодарностями» и просьбами. После 6-го напишу – и о «Благонамеренном» и о Вас, лично.
Сердечный привет.
Марина Цветаева
9
Париж. 14-го февраля 1926 г.
Дорогой Димитрий Алексеевич,
– Ура! – Ваша взяла! Отдаю Вам статью без всяких оглядок1. Тогда, в последний вечер, Вы меня растрогали – Африкой, Гиппиус («красивая?» – «Не знаю, я к ней не подходил»…), стариком, в которого швыряли камни, – настойчивостью, грустью – не знаю: всем собой.
Поэтому-не жду 20-го (приезд Святополка-Мирского) и отдаю статью. Только берегитесь: большая!
У меня работы еще на неделю, самое большее – на 10 дней. Получите не позже 25-го. Мое слово верное. Будьте совершенно спокойны.
– Очень жаль, что уехали. Мы с Вами хорошо встретились2. Посылаю Вам стих для «Благонамеренного». Посвящение – если не нравится, или по иным каким причинам – можете снять, сноску оставьте непременно, без нее не помещайте3. Иначе – рассоримся.
Посвящаю этот стих (который очень люблю) Вам, потому что Вы на него похожи.
До свидания. Пишите.
МЦ.
<Приписка карандашом:>
АВТОРСКАЯ КОРРЕКТУРА ПРОЗЫ НЕОБХОДИМА
<К письму приложен текст стихотворения «Старинное благоговенье».>
10
Париж, 25-го февр<аля> 1926 г.
Дорогой Димитрий Алексеевич,
Со статьей беда: очень большая. 30 страниц моего текста и около 15-ти – Адамовича, не выкину ни строки, предупреждаю, но Адамовича можно петитом1. (Тогда около 40 стр<аниц>.)
Три пункта:
Первый: 1) идет или нет «Старинное благоговенье» (только со сноской!)
Второй: 2) беретесь ли печатать всю статью зараз (иначе не даю!)
Третий: 3) если все-таки (последний срок!) настаиваете2, пришлите экспрессом расписку, что обещаете авторскую корректуру3.
Сердечный привет. Пришлась ли парча?
МЦ.
P. S. Статья готова.
4
1 «Крысолов». Последние главы поэмы были помещены в журнале «Воля России» (№ 12, 1925; № 1, 1926).
5
1 Статья А. В. Черновой «В огнь-синь». (См. письмо 29 к О. Е. Колбасиной-Черновой в т. 6.) Первоначально рецензия предназначалась для газеты «Дни», но была отвергнута редактором литературного отдела В. Ф. Ходасевичем как «убогая». (Биография юности. С. 186.)
2 По приглашению Д. А. Шаховского А. М. Ремизов собирался ехать в Брюссель, где устраивалось его выступление. См. также письмо 6.
6
1 «Венеция» – стихотворение Д. А. Шаховского в «Современных записках» опубликовано не было; вошло в его сборник «Предметы» (Брюссель, 1926).
2 Руднев – один из редакторов «Современных записок». См. письма к нему.
3 С. П. Ремизова-Довгелло, жена писателя.
4 О. Е. Колбасина-Чернова.
5 …невесту Владимира Соловьева – имеется в виду его двоюродная сестра, Романова (в замужестве – Селевина) Екатерина Владимировна (1855 – 1928). В 1938 г. в «Современных записках» (№ 66) А. М; Ремизов напечатал очерк под названием «Философская натура. Владимир Соловьев – жених», в котором на основании выдержек из писем Соловьева к Е. В. Романовой рассказал о жениховстве Соловьева.
6 Стихотворение «Попытка ревности» (1924) было опубликовано 17 декабря 1925 г. М. Л. Сломим считал, что это стихотворение обращено к нему. (См. комментарий 7 к письму 8 к О. Е. Колбасиной-Черновой в т. 6.) Возможно, он и был автором стихотворного ответа на «Попытку ревности», о котором пишет Цветаева. Подтверждения этому не обнаружено. В «Последних новостях» ответное стихотворение не появлялось.
7 В «Последних новостях» (25 декабря) была опубликована проза «Из дневника» («Грабеж», «Расстрел царя», «Покушение на Ленина», «Чесотка», «Fraulein», «Ночевка в коммуне», «Воин Христов»); в «Днях» (25 декабря) напечатано – «О любви. (Из дневника 1917 г.)». (См. т. 4.)
8 На конкурс было послано стихотворение «Старинное благоговенье» (1920), Однако жюри в составе 3. Гиппиус, Г. Адамовича и К. Мочульского отдало предпочтение довольно слабому стихотворению «О любви», автором которого оказался Д. Резников.
По поводу конкурса и решения жюри Г. Адамович позже писал: «Помню, что в полном тройственном согласии мы забраковали как совсем негодное, стихотворение Марины Цветаевой, присланное по условиям конкурса, без подписи. <…> Цветаева, однако, долго не могла прийти в себя от возмущения и даже писала письма в редакцию «Звена», требуя огласки происшествия… <…> Не оправдываю в данном случае ни себя, ни других членов жюри, но думаю, что при анонимном просмотре стихов повторения подобных историй неизбежны, и что ничего особенно позорного в нашей оплошности не было. К тому же и присланное Цветаевой стихотворение было действительно вяло и маловразумительно, при всей обычной напускной напористости, с восклицательными знаками чуть ли не в каждой строке». (Адамович Г. Одиночество и свобода. Нью-Йорк: Изд-во им. Чехова, 1955. С. 157.)
9 Отзыв о сборнике «Ковчег» (Прага, 1926) был написан Д. А. Шаховским и помещен за подписью «Ш» в № 1 журнала «Благонамеренный». В этом отзыве автор, в частности, дал высокую оценку цветаевской «Поэме Конца»: «Каким-то чудом (чудом рождения, вероятно!) похищено перо у сказочной Птицы русской народной песни, и пишутся, пером этим, «цивилизованные» – сюжетно и формально – стихотворения. Вместо того, чтобы поздравить «цивилизацию <…> некоторые критики разводят руками». (С. 160 – 161.) О содержании и авторах «Ковчега» см. письмо 11 к О. Е. Колбасиной-Черновой (т. 6), а также письма к В. Ф. Булгакову.
10 В своем отзыве на «Ковчег» Ю. Айхенвальд писал: «…отметим наиболее интересные страницы сборника. К сожалению, для этого надо пройти мимо «Поэмы конца» Марины Цветаевой, – поэмы, которой, по крайней мере, пишущий эти строки просто не понял; думается, однако, это и всякий другой будет ее не столько читать, сколько разгадывать, и даже если он окажется счастливее и догадливее нас, то свое счастье он купит ценою больших умственных усилий» (Руль. 1925. 9 декабря).
7
1 В письме к М. И. Цветаевой от 26 декабря 1925 г. Д. А. Шаховской высказал мысль о том, что контроль художника над своим творчеством «парадоксально дает ему новую широту и свободу более волшебную, чем рожденную из творческой безудержности», которая, по его мнению, была характерна для Цветаевой. Культивирование ею такой безудержности, «любование своим даром» он назвал «гутированием» (от фр. gouter – наслаждаться). (Биография юности. С. 405 – 406.)
2 Отрывки из дневниковых записей 1917 – 1919 гг. «О благодарности» были опубликованы в журнале «Благонамеренный» (1926. № 1. Январь-февраль). См. также комментарий 7 к письму 6.
3 В отрывке из дневника «О любви» есть диалог между Цветаевой и Антокольским о любви (см. т. 4). По этому поводу Шаховской писал в цитировавшемся выше письме: «Но «Разговор с Антокольским» – романтизм, бессодержательность которого я не ощущаю, нет, я просто вдыхаю (полостью рта, легкими)». (Там же. С. 406.)
4 Эту мысль Цветаева развивает в главе «Для кого я пишу» своего эссе «Поэт о критике», напечатанном в № 2 журнала «Благонамеренный» (см. т. 5).
8
1 Статья «Поэт о критике».
2 Как видно из письма, Д. А. Шаховской приезжал в Париж и состоялось его личное знакомство с Цветаевой.
3 Цветаева предпослала стихотворению «Старинное благоговенье» посвящение «Кн. Д. А. Шаховскому» (которое при публикации в № 2 журнала «Благонамеренный» было редактором снято), а также сделала примечание: «Стихи, представленные на конкурс «Звена» и не удостоенные помещения».
10
1 К статье «Поэт о критике» был приложен «Цветник» – собрание противоречивых высказываний критика Г. Адамовича на литературные темы, в том числе о работах Цветаевой (см. т. 5).
2 В письме к Цветаевой от 22 февраля 1926 г. Шаховской просил прислать статью к 24 февраля.
3 О причинах, по которым Цветаева настаивала на корректуре, см. письмо 11.
