Страницы
1 2 3 4 5 6 7 8

Записные книжки 5.4

ЗАПИСНАЯ КНИЖКА
5
1918—1919

 

(2-го окт<я6ря> 1918 г.)
___

278


— Любить — видеть человека таким, каким его задумал Бог и не осуществили родители.
Не любить — видеть человека таким, каким осуществили его родители.
Разлюбить — видеть вместо него — стол, стул.
(3-го окт<ябpя> 1918 г.)
___
Аля — 4-го окт<я6ря > 1918 г.
— «Многие люди тебя любят и никогда не смогут тебя разлюбить, п<отому> ч<то> они закованы в цели, к<отор>ые не пускают в нелюбовь.»
___
— Ах, Марина! Как бы я хотела, чтобы была словесная музыка!
___
— Марина! У деревьев тоже есть кровь.
___
— Я буду сидеть в черном пышном платье, у меня будет двое детей, мальчик и девочка. Мальчика будут звать Иосифом Прекрасным, а девочку Марией. У нас была бы колесница, и у каждого своя лошадь с жеребенком. Я была бы замужем за графом, к<отор>ого бы звали Павел. Мальчик Иосиф Прекрасный был бы одет в черный бархатный костюм с турецкой шапочкой. У девочки большие голубые глаза, а у Иосифа — серые, тоже большие. Грустные лица, яркие рты. (Марина! Я уже чувствую, что у меня будет трое детей: два сына и одна дочь. Но про другого сына я вообще тут не буду рассказывать — и про мужа.)
(Прогулка у Храма Спасителя.)
___
Женщина, чуть-чуть улыбаясь, подает левую руку.— Любовь.— Примета.—
___
Революция — землетрясение. (Банально, да?) — Спасайся, кто может, гибни — кто хочет. Попробуйте любить во время землетрясения!
___

279


Сегодня Аля приносит мне из церковного садика дошечку с надписью (буквы — печатные и в вершок вышиной:)
«Дом Рики прошу не трогать.»
— Вопль против социализации (или национализации?) домов!
___
Аля:
— «Марина! Я больше всего на свете люблю самую середину земного шара!».
___
Одинаково трудно любить героя и не-героя. (Я.)
___
Аля: Солнце — свято. Снег — денные звезды.
___
— «Марина! Правда — холод похож на чистоту?»
(10-го окт<ябpя> 1918 г.)
___
— Стоит мне только задуматься — напр<имер> в очереди — наклонить голову — и словесная музыка.
(11-го окт<ябpя> 1918 г.)
___
(Идя в столовую за платьем:)
…И мы успеем поговорить про Сахару!
___
Дом Лета.
___
— «Марина! Когда ты умрешь, я поставлютебе памятник с надписью:
«Многих рыцарей — Дама»,
только это будет такими буквами, чтоб никто не мог прочесть. Только те, кто тебя любили…
___

280


— Последнее золото мира! —
(О деревьях в Александровском саду.)
___
Большев<истский> праздник — знамена — 1/2 ф<унта> масла — 1/2 ф<унта> хлеба. На Арбатской площади — колесница «Старый режим». В колеснице — розовые и голубые балерины. Колесницу везет старый — во всем блеске — генерал.
Александровское училище все в красном, колонны просто выкрашены в красный цвет, на фронтоне надпись: «Мир — хижинам, война — дворцам.»
«Из этого окошка мы стреляли» (реалист на Собачьей площадке.) Вечером — шутовская канонада фейерверка.
«Ихняя Пасха».
___
Беззащитность рукописи.
___
Дочь, у к<отор>ой убили отца — сирота. Жена, у к<отор>ой убили мужа — вдова. А мать, у к<отор>ой убили сына?
___
Аля: Я с жадностью бросаюсь на Вашу грудь.
___
Плошадь — людная пустыня.
___
— «От одной спички вся Москва закурит!» (Слова солдата.— Мировая революция.)
___
Луна — часовой.
___
Всегда крещусь, переезжая через реку.
___

281


«Перед смертью не надышешься!».— Это сказано обо мне.
___
Семья… Да, скучно, да <слово не вписано>, да, сердце не бьется… Не лучше ли: друг, любовник?
Но поссорившись с братом, я всё-таки вправе сказать: «Ты должен мне помочь, п<отому> ч<то> ты мой брат» (муж — отец). А любовнику (большое л — Любовь) этого не скажешь — ни за что — язык отрежешь!
Веками освященное право интонации.—
Родство по крови грубо и прочно, родство по избранию — тонко. Где тонко, там и рвется.
___
«Я Вас не оставлю!» Так может сказать только Бог — или мужик с молоком в Москве, зимой 1918 г.
___
Да, да, господа! До 1918 года вы говорили: дворянин, хам… Я же говорила: человек. Теперь — наоборот.
___
Мне хочется выйти на площадь и крикнуть: — «Господа! Я за <слово не вписано>! за <слово не вписано>! Я вас всех ненавижу! Я б <слово не вписано>!
А дома у себя я преспокойно мою полы, п<отому> ч<то> прислуге это почему-то скучно, а мне — всё весело.
___
Аля, ночыо — «Марина! Дым —женщина, туман — женщина. Гром — мужчина.»
___
Ночь — женщина, вся в черном. Летит как птица.

___
Вечер — памятник в плаще из струй.
___

282


Г<оспо>да! Вы поставили памятник Г. Гейне. Вы опрометчиво поставили памятник Г. Гейне (См. Vermischte Schriften {Разные сочинения (нем.)}, о республике и республиканцах.)
___
Есть у Гейне пророчество о нашей революции:
— «Und ich sage euch, es wird einmal ein Winter kommen, wo der Schnee rot von Biut sein wird.» {«И я говорю вам: наступит однажды зима, когда снег станет красным от крови (нем.)»}
(Привожу на память, но смысл тот.)
___
НОЯБРЬ
Аля:
Марина! Теперь я один раз в жизни видела ракету и два раза привидение.
___
— Аля, если люди друг другу очень нравятся — и всё-таки не целуются — что это?
— По-моему — нелюбовь!
— Нет, они очень друг другу нравятся.
— Мне хочется сказать тебе одно свое слово.
— Ну?
—Тогда они похожи на меня.
— Какие же они?
— Неразгадочные.
___
…«Это была любовь, но далёкая, далёкая, не с неба — а прямо (указывает рукой в окно). И она по дороге растеряла все искры, всё целование. И остался один большой белый огонь.»
___
Сна нет, Марина. Сон не снится. Сон — покрывало. Серое. Под ним — жизнь.
__

283


ПИСЬМО АЛИ К Ю<РИЮ> 3<АВАДСКОМУ>
Письмо неведомо кому
Я Вас люблю и м<ожет> б<ыть> Вы тоже полюбите меня. Я думаю, что Вы крылатый. Вы будете мне сниться. Ночью Вы обнимете меня Крылами (большое К, Марина!). Вы придете в беззвездную ночь, бессветную Ночь. У Вас белые волосы, протянутые руки. Вы живете в доме, к<отор>ый стоит на облаках. Скоро Вы будете жить в моем саду. Вы отдельны от всех, у Вас есть колесница-раковина и крылатые кони. Я хочу писать только о Вас. Кто мы с мамой — Вы сами узнаете.
Стук в дверь, нежный голос; можно? — И Вы войдете. Крылатый. Вы охраняете всех. Я никогда никому не скажу об Вас.
3-го ноября 1918 г.
___
— «Аля, если ты, как Христос велел, всех любишь, ты должна любить и б<ольшеви>ков.»
— Нет, я буду молиться о том, чтоб они умерли, а когда они умрут, я буду молиться за упокой их души.
___
— Марина! Я люблю корону и морскую звезду.
___
Я и Театр
Я принадлежу к тем зрителям, к<отор>ые, по окончании мистерии, разрывают на части Иуду.
___
13-го ноября, Поварская, д<ом> Соллогуба. «Информа<ционный> Отдел комиссариата по делам Национальностей».
Латыши, евреи, грузины, эстонцы, «мусульмане», какие-то «Мара-Мара»а, «Энь-Лунья», и всё это — мужчины и женщины —- в фуфайках, в куцавейках — с нечеловеческими (национальными) носами и ртами…

284


—А я-то, всегда чувствовавшая себя недостойной этих очагов (усыпальниц!) Расы!
___
14-го ноября 1918 г., второй день службы. {в этой зале я 8 мес. спустя читала «Фортуну» (Дворец Искусств.) (Примечание М. Цветаевой)}
— Странная служба, где приходишь, облокачиваешься локтями о стол и ломаешь себе голову: чем бы мне заняться, чтобы прошло время? Когда я прошу у заведующего какой-н<и>б<удь> работы, я замечаю в нем какую-то злобу.
Пишу в розовом зале. Оказывается — она вся розовая. Вчера я заметила только печи. Розовая лепка, розовый низ.
Мраморные ниши окон. Две огромных завешенных люстры.— Мелкие вещи (вроде мебели!) исчезли.—
___
1-го ноября, в 11 ч. вечера — в мракобесной, тусклой, кишащей кастрюлями и тряпками столовой, на полу, в тигровой шубе, осыпая слезами соболий воротник — прощаюсь с Ириной.
Ирина, удивленно любуясь на слезы, играет завитком моих волос. Аля рядом, как статуя восторженного горя.
Потом — поездка на санках. Я запряжена, Аля толкает сзади — темно — бубенцы звенят —- боюсь автомобиля…
Аля говорит: — Марина! Мне кажется, что всё небо кружится.— Я боюсь звезд!
___
15-го ноября 1918 г. Третий день службы.
Составляю архив газетных вырезок, т. е.:; излагаю своими словами Стеклова, Керженцева, отчеты о военнопленных, продвижение красной армии и т. д. Излагаю раз, излагаю два (переписываю с «журнала газетных вырезок» на «карточки»), потом наклеиваю эти вырезки на огромные листы. Газеты — тонкие, шрифт еле заметный, а еще надписи лиловым карандашом, а еще клей,— это совершенно бесполезно и рассыплется в прах еще раньше, чем это сожгут.

285


Здесь есть столы: эстонский, латышский, финляндский, молдаванский, мусульманский, еврейский и т. д. Я, слава Богу, занята у русского.
Каждый стол — чудовищен.
Слева от меня (прости, безумно любимый Израиль!) две грязных унылых жидовки — вроде селедок — вне возраста. Дальше: красная белокурая — тоже страшная — как человек, ставший колбасой — латышка. <Я ефо знала, такой маленький. Он уцастфофал в загофоре и ефо теперь при гофорили к растрепу…»И хихикает.— В красной шали. Ярко-розовый, жирный вырез шеи.
Жидовка говорит: — «Псков взят!» — У меня мучительная надежда: — -Кем?!!» —
Дальше, рядом со мной — двое (восточный стол). У одного нос и нет подбородка, у другого подбородок и нет носа…
За мной — семнадцатилетнее дитя — розовая, здоровая, курчавая, как белый негр,— слава Богу, русская!
Еще — тип институтской классной дамы («завзятая театралка»), еще — жирная, дородная армянка, еще ублюдок в студенческом, еще — -эстонский земский врач, сонный и пьяный от рождения… Еще (разновидность) — унылая латышка, вся обсосанная.
— И я.—
___
Разница между спартанцем и спортсмэном.
(Моя ненависть к теннису.)
___
Опечатка:
— «Если бы иностранные правительства оставили в помое (покое) русский народ» и т. д.
«Вестник Бедноты», 27/XI № 32.
___
Какой очаровательный старинный возглас:
— «Дедушка, Вас бабушка зовет!»
___
Из письма:
…Я написала Ваше имя и долго молчала. Лучше всего было бы закрыть глаза и просто думать о Вас, но — я трезва! — Вы этого не узнаете, а я хочу, чтобы Вы знали.— (Знаю, что Вы всё знаете!)

286


Сегодня днем — легкий, легкий снег — подходя к своему дому я остановилась и подняла голову. И подняв голову, ясно поняла, что подымаю ее навстречу Вашей чуть опущенной голове.
< > {Имя не вписано!} Мы еще будем стоять так, у моего подъезда,— нечаянно — в первый — в тысячу первый — раз.
в Думайте обо мне что хотите (мое веселое отчаянье!) Но в прошу Вас! в не валить всего этого на «безумное врсмн».
Милый друг! Вчера вечером я в первый раз в жизни полюбила лифт. (Всегда панически и простонародно боялась, что застряну навек!)
Я подымалась — одна в пустой коробке — на каком-то этаже играла музыка, и все провалы лифта были наводнены ею. И я подумала: движущийся пол — и музыка. Пустота и музыка. Вся я.— И, задыхаясь от восторга, подумала: — Музыка коварными когтями разворачивает грудь.
А через час я встретилась с Вами.
— Я знаю, что я Вам необходима, иначе не были бы мне необходимы — Вы.
___
Аля:
Солёные волны моря
Хлынули мне в лицо.
Я царь всему этому брегу.
Уносит меня луна.
___

Марина Цветаева

Хронологический порядок:
1910 1911-1912 1913 1914 1916 1917 1918 1920 1921 1922 1923 1925 1926 1927 1929 1931 1932 1933 1934 1935 1936 1937 1938 1939 1940

ссылки: