Страницы
1 2 3 4 5

Гулю Р. Б. 3

МОКРОПСЫ, 11-ГО НОВ‹ОГО› МАРТА 1923 Г.
Мой дорогой Гуль!
Мои мысли «в великом расстрое» (так мне однажды сказала цыганка на Смоленском, — прогадала ей последнюю тыщонку!)
Уезжает мой поэт — из всех любимый — Пастернак, конечно — и я даже не могу поехать к нему проститься: нет умирающего родственника в Берлине, и к 18-му не выдумаешь. Я в большой грусти (видите, умею, и чаще и пуще, чем думаете! Это я о Вашем отзыве говорю!) — и у меня единственное утешение 1) что это всю мою жизнь так 2) «Gesprache mit Goethe [1]» Эккермана. Эту книгу я умоляю Вас купить на прилагаемую «валюту» и передать Пастернаку до его отъезда. (Уезжает 18-го, так пишет.)
Думаю, есть много изданий. У меня в Москве было чудесное, Вы сразу узнаете: увесистый том, великолепный шрифт (готический), иллюстрации (Веймар, рисунки Гёте и т. д.). Я бы не знаю как просила Вас разыскать именно это, это отнюдь не редкость, издание не старинное. Меньше всего я бы хотела Reclam-Ausgabe [2] (вроде нашей Универсальной). Думаю, ведь можно в магазинах по телеф‹ону› справиться?
Ecckermann Gesprache mit Goethe. Книга должна быть большая, есть выдержки, это не имеет смысла.
Очень хотелось бы мне еще ему старого Гёте, хороший портрет. Есть такие коричневые — не гравюры, но вроде. Но не знаю, хватит ли денег. (Около 15 герм‹анских› тысяч, кажется?) Во всяком случае — Эккерман на первом месте. Если бы — совершенно не знаю Ваших цен — денег не хватило, умоляю, доложите из своих. Верну тотчас же.
__________
Еще: ничего не знаю о П‹астернаке› и многое хотела бы знать. (МЕЖДУ НАМИ!) Наша переписка — ins Blaue [3], я всегда боюсь чужого быта, он меня большей частью огорчает. Я бы хотела знать, какая у Пастернака жена («это — быт?!» Дай Бог, чтобы бытие!), чтo он в Берлине делал, зачем и почему уезжает, с кем дружил и т. д. Чтo знаете — сообщите.
И — непременно — как передавали книгу, что он сказал, были ли чужие. Самое милое, если бы Вы отвезли ему ее на вокзал, тогда бы я знала проводы. Но 1) просить не смею (хотя для Вас, писателя, такой отъезд любопытен: человек уезжает от «хорошей жизни», стoит задуматься!) 2) может быть у Вас привычка опаздывать на вокзал? Тогда мой Эккерман провалится! — Нужно было бы точно узнать время поезда.
Передавая, скажите только, что вот я просила… Можете не говорить чтo (назв‹ание› книги), я всегда боюсь смущения другого, некой неизбежной секунды НЕЛЕПОСТИ в комнате. Вокзал для всяких чувств благоприятней (видите, какая я лисица!)
И, чтобы кончить об этом (во мне-то — только начинается!), милый Гуль, не откладывайте! Отсылаю письмо 12-го (в понедельник), дойдет не раньше 16-го, у Вас всего один день на всё. Буду ждать Вашего ответа больше, чем с нетерпением, меньше, чем с исступлением, что-то среднее, но с меня хватит.
________
Вторая печаль (следствие) — осточертела книга. С 9-го (день, когда узнала об отъезде) бросила, рука не тянется. Страшно огорчена: все время гуляю: проскваживаю на мокропсинских горах голову и сердце! Но пишу стихи — опять засоряются. Мутит меня и Геликон (наглец!) не отвечая, берет или нет. Но все-таки, конечно, переборю и примусь. Книга любопытная, очень ясны две стихии: быт (т. е. Революция) и БЫТИЕ (я). Не сочтите за наглость — бытие, это тo, как должно быть, нужно же хоть один угол в мире — неискаженный!
А Ваш Манфред — как? Не боится «белогвардейщины»? Черной сотни в книге нет, но есть белое бешенство. В России (если большевики не окончательно об’oвчели (овца) — навряд ли пропустят. А куда-нибудь в Болгарию отдавать — они всю Психею (меня то есть) выбросят. — Затрудняюсь. —
________
Ну, Гуль мой дорогой, до свидания. Читали ли Вы «Родину» Волконского? У меня о ней большая статья где-то гуляет, м. б. Глеб Струве возьмет в «Р‹усскую› М‹ысль›». Если увидите «Родину» — прочтите, это ЧУДЕСНАЯ книга, такой нет второй.
Геликон, наглец, «Ремесло» не шлет, свой единственный экз‹емпляр› я отослала Пастернаку в дорогу. Как только получу — первая книга Вам. В следующем письме напишу Вам об одном своем невеселом и невольном жульничестве, — сама удивлена.
Ради Бога, подробно и поскорее — о книге и об отъезде.
Ваша неустанная просительница
МЦ.
‹Приписка на полях:›
В КРАЙНЕМ случае берите Reclam-Ausg‹abe›, хотя все сделайте, чтобы достать хорошее изд‹ание›.
Адр‹ес›: Пастернака: Berlin — W. 15 Fasanenstrasse 41 III в/v. Versen.

МОКРОПСЫ, 28-ГО НОВ‹ОГО› МАРТА 1923 Г.
Дорогой Гуль,
Это письмо Вы получите через Катерину Исааковну Еленеву, мою приятельницу и сподвижницу по Мокропсам.
Очень рада была бы, если бы вы друг другу понравились. Это возможно, ибо мне — вы нравитесь оба.
Посылаю Вам «Ремесло». И нежную благодарность за Эккермана. Ваше письмо прочла поздно вечером на станции, под фонарем. Душа закипела от Вашей любови к быту: моя извечная ненависть! За прочность в мире тоже не стою. Где прочно — там и рвется. (Это я, впрочем, из злобы!)
О книге: сейчас не пишу, думаю — бросила на все лето. Сейчас погибаю от стихов: рук не хватает!
Пишу в грозу, — первую, почти в темноте: от молнии до молнии!
Книгу (возвращаясь к делам) закончу к осени. Если раньше — пришлю.
— Гуль, я не люблю земной жизни, никогда ее не любила, в особенности — людей. Я люблю небо и ангелов: там и с ними бы я умела.
Если что и люблю здесь — то отражения (если принимать их за сущность, получается: искажения). Это я Вам пишу, чтобы Вы со мной раздружились, потому что я люблю, чтобы меня любили из-за меня самой, — не терплю заместителей! (Себя — в толковании другого!)
_________
Спешу. Кончаю. Убеждена, что не раздружитесь. Не сердитесь за волокиту с книгой, — здесь виновны стихи (Весна и стихи!)
МЦ.

ПРАГА, 27-ГО НОВ‹ОГО› МАЯ 1923 Г.
Милый Гуль,
Вы не ответили мне на мою записочку и на «Ремесло», но я кажется не ответила Вам на последнее письмо, так что мы квиты. Теперь слушайте внимательно.
Я снова принялась за книгу и скоро ее кончу. Теперь целый ряд вопросов, требующих самых точных ответов.
1) Жив ли еще Манфред? [1]
2) Не подался ли сильно влево? [1]
3) Возьмет ли он книгу в 450 (большого, журнального формата) страниц? Не разъединяя ее на два тома. (Есть свои причины.)
4) Сколько это будет печатных листов и, посему, долларов?
5) Может ли он мне обещать (на бумаге!) корректуру не только типографскую, но и ремингтонную. (Рукопись у меня с обеих сторон листа, и переписка на ремингтоне необходима.)
6) Могу ли я, по отпечатании издательством на ремингтоне, получить обратно свою рукопись, по которой и буду проверять, ибо многое у меня — из черновых тетрадей, может статься, что и не замечу пропуска.
7) Во скольких экз‹емплярах› он собирается выпускать? Я продам на одно издание, не на столько-то лет.
Вот, Гуль, вопросы. Ответы на них необходимы, иначе нет пороху доканчивать работу.
________
Книга моя будет называться «Земные Приметы», и это (весна 1917 г. — осень 1919 г.) будет I т.. За ним последует II т. — Детские Записки — который может быть готов также к осени. Теперь слушайте еще внимательнее, это важно.
«Земные Приметы» I т. (1917—1919 г.) то, что я сейчас переписываю — это мои записи, «Земные Приметы» II т. (1917—1919 г.) — это Алины записи, вначале записанные мной, потом уже от ее руки: вроде дневника. Такой книги еще нет в мире. Это ее письма ко мне, описание советского быта (улицы, рынка, детского сада, очередей, деревни и т. д. и т. д.), сны, отзывы о книгах, о людях, — точная и полная жизнь души шестилетнего ребенка. Можно было бы воспроизвести факсимиле почерка. (Все ее тетрадки — налицо.)
Возьмет ли такую книгу Манфред? Пойдет она под моим именем: «Земные Приметы». Т. II (Детские записи).
Если Манфред не возьмет, издам просто, как «Детские Записи», чтобы не путать.
Эта книга будет меньше той, стр‹аниц› 250, думаю. Хотела сначала поместить в одном томе, но 450 моих + 250 Алиных, — это уже идет в безмерное и не умещается не только в сердце, но и в руках.
Расскажите все это Манфреду, но расскажите как следует, чтобы он ясно понял, в чем дело. Меня эта неопределенность мучит: работа (переписка) трудная и нудная, у меня плохое зрение, кроме того хочется писать стихи, и если все это так, впустую — руки опускаются!
Книга, Гуль, не черносотенная, она глубоко-правдива и весьма противоречива: отвергнутая в Госиздате, она так же была бы отвергнута в из‹дательст›ве Дьяконовой. (Черносотенном?) Это книга живой жизни и правды, т. е. политически (т. е. под углом лжи!) заведомо проваливается. В ней есть очаровательные к‹оммуни›сты и безупречные б‹елогвар›дейцы, первые увидят только последних, и последние — только первых. Но Манфред не прогорит, это ему скажите. На эту книгу набросятся из дурного любопытства: как читают чужие письма. «Тираж» обеспечен и ругань критики тоже. И то и другое издательствам не во вред.
___________
Итак, милый Гуль, ответьте мне по всем моим пунктам. Не пишите: приедете — увидите. Это мне не годится. Тaк ни за что не поеду, мне в Берлине нечего делать, а в Праге — весьма много. Передо мной лето, т. е. отсутствие плиты, т. е. свобода, надо употребить его во благо.
Рукопись (I т. «Земных Примет») для переписки на ремингтоне могла бы представить через 2 недели, maximum — три. Ведь переписать 450 стр. на ремингтоне (это, каж‹ется›, называется не ремингтон? Машинка?) — тоже не день, особенно с моими знаками, красными строками и пропусками.
Да, еще: обложка — без картинки! Только буквы. Настаиваю. Земные приметы мои все внутри, внешних не надо.
__________
Переписываюсь с Л. М. Э‹ренбург›, которую люблю нежно. Слышала о новой книге Э‹ренбурга›, еще не читала. Единственное, что читаю сейчас — Библию. Какая тяжесть — Ветхий Завет! И какое освобождение — Новый!
Месяц писала стихи и была счастлива, но вид недоконченной рукописи приводит в уныние. Пришлось оторваться. К осени у меня будет книга стихов, в нее войдут и те, что я Вам читала в Берлине. Как Геликон? Не уехал ли в Россию? Не слыхали ли чего о Пастернаке? Кто из поэтов (настоящих) в Берлине? Читали ли «Тяжелую Лиру» Ходасевича и соответствует ли ей (если знаете) статья в «Совр‹еменных› Записках» Белого? — Что Вы сами делаете? Вышла ли Ваша книга? — Вот видите, сколько вопросов!
(Да! NB! 450 стр. Страницу я считаю приблизительно) 32—34 строчки, причем в каждой, в среднем, думаю, 42 буквы. — Много коротких строк!)
Пишите обо всем. Шлю привет.
МЦ.
Адр‹ес›: Praha II
Vysehradska tr‹ida› 16
Mestsky Chudobinec, — S. Efron (мне.)

Марина Цветаева

Хронологический порядок:
1905 1906 1908 1909 1910 1911 1912 1913 1914 1915 1916 1917 1918 1919 1920 1921 1922 1923 1924 1925
1926 1927 1928 1929 1930 1931 1932 1933 1934 1935 1936 1937 1938 1939 1940 1941

ссылки: