1
St. Gilles, 11-го мая 1926 г.
Здравствуйте, милый Володя!
Пишу Вам перед сном, т. е. в половине десятого, – таковы вандейские нравы и холода. Перед сном читайте: перед отходом ко сну, под три одеяла, в соседство Алиного тепла (кровать четырехместная, спим вместе).
Море рассматриваю как даром пропадающее место для ходьбы. С ним мне нечего делать. Море может любить только матрос или рыбак Остальное – человеческая лень, любящая собственную лёжку на песке. В песок играть – стара, лежать – молода.
Но в общем – хорошо. Здесь чудесные камешки. И у нас чудесные хозяева – из сказки. Их собственный крохотный садик, вот-вот имеющий расцвести розами.
Свиреп ли на меня Здравствуй До-ода?1 Или уже забыл – за что?
Сердечный привет Вам и ему. Буду рада, если напишете.
МЦ
Р<еми>зов с несколько двусмысленной дружественностью (ему не передавайте!!!) прислал мне статейку А. Яблоновского2.
– На-ка, почитай-ка…
2
St. Gilles, 26-го мая 1926 г., среда.
Дорогой Володя,
Второй месяц нашего пребывания здесь. Хотите самое удивительное приобретение? Я любима, обожаема хозяевами, им и ею, т. е. полутораста летами. Лестно? (Мой идеальный «старик».) Они и их любовь и есть самое главное событие этого месяца, меня в этом месяце. В их лице меня любит вся старая Вандея, – больше! – весь старый мир, к которому я – чем-то – корнями принадлежу (может быть простой воспитанностью сердца, которой – утверждаю – в новом нет, и, пока не сделается старым, не будет). Это скрашивает жизнь, стирает ее углы, – о да, водит и гладит по сердцу. Но не только воспитанность: весь уклад. Здесь я, впервые после детства (Шварцвальд)1, очарована бытом. Одно еще поняла: НЕНАВИЖУ город, люблю в нем только природу, там, где город сходит на нет. Здесь, пока, всё – природа. Живут приливом и отливом. По нему ставят часы!
Не пропускаю ни одного рынка (четыре в неделю), чтобы не пропустить еще какого-нибудь словца, еще жеста, еще одной разновидности чепца.
Словом, – роман с бытом, который даже не нужно преображать: уже преображен: поэма.
Мой быт очарователен менее: я не жена рыбака, я не ложусь в 1/2 9-го (сейчас 1/2 9-го и хозяева уже спят), я не пойду на рынок продавать клубнику – сама съем, или так отдам, и, главное, я все еще пишу стихи, точнее: постоянно рвусь их писать, а это мешает и готовить, и мести и просто стоять на крыльце, без дела. – И все эти письма.
Очень загорела, хожу в Адином берлинском синем платье, которое Аля извлекла из пасти крокодила2, – оно мне по колено, но море мне тоже по колено – вне дурного каламбура – по крайней мере сухой выхожу из воды (опять каламбур!). Я просто хочу сказать, что платье ровно в уровень прилива. Передайте Аде мою благодарность.
Еще не купаемся. Здесь все-таки не Юг, и жара другая, у моря никогда не жарко, жарко на суше – не степь, не огороды, не луга, не пашни – именно суша, ни деревца. Люблю эту землю, потому что сама ее выбрала, а выбрала, должно быть, потому что знала, что полюблю. Просто – ИМЯ, все предопределяющее.
Спасибо за письмо. Милый Володя, Вы очень хорошо ко мне подошли, просто – у меня никогда не было времени и у Вас не было. Чувство требует времени, не мысль. Мысль – вывод. Чувство всегда начинает с начала, оно прежде всего – работа. (И забота!) Есть лучший мир, где все наши умыслы зачтутся, а поступки – отпадут. Тогда Вы, и Адя, и О<льга> Е<лисеевна>, и Наташа увидите, что я лучше, чем вы все видели, чем мне здесь дано было быть. Там у меня будет время быть собой: чувствовать. И излучать.
Тетрадь прожорлива, особенно, когда ее не кормишь. Там не будет тетрадей.
Мур еще не ходит, но коляску свою возит и, когда ведешь на поводе (в поводу, по-моему, только лошадей!), тянет не хуже доброго дога. Порядочно своеволен, плачусь спичками, которые он постоянно выхватывает и рассеивает. Когда ходит (на поясе), неотторжим от дверных задвижек, шкафных защелок, вообще всего, что торчит и вертится. Песок ест, но тотчас же выплевывает. Больше всего любит крик осла. К морю вполне равнодушен, не смотрит. Алю зовет Ама, причем первое А тянет с минуту, застывая с открытым ртом.
Аля в восторге от Олиных красок, читает Ваши журналы и выпрашивает у меня какого-то Циркового Орфелина (!!!)3. Поражает всех своим ростом и весом. Моется только раз в день перед сном, очень наспех. Утром – ПЕРЕСТАЛА.
Гоните, выпроваживайте, снаряжайте и провожайте Сережу. К чертям С<ув>чинского! Хорошо ему, пяти или сколько-пудовому! Серьезно, Володя, очень прошу! С<ув>чинский в Бельгии может просидеть две недели. С<ережа> должен быть здесь не позже субботы, иначе – пригрозите! – буду слать две телеграммы в день и в лоск к проживусь. У С<ережи> уже не совесть, а мания.
Поцелуйте Адю, если меня еще не забыла. Я ее очень люблю, как редко кого. Поправилась ли она? Загорела ли? Очень хочу осенью в Hyeres4 – на настоящий юг, к Средиземному морю моего детства. В Париже не хочу жить ни за что5.
Сердечный привет. Буду рада, если напишете. Огромное спасибо за бумагу и конверты.
МЦ.
P. S. Передайте С<ереже> – сегодня забыла написать – что здесь свежий ТОНН (рыба) – 5 фр<анков> кило. Сегодня ели. Съели целое кило. И Мур ел.
Если Наташа тоже в Париже, сердечный привет.
<Приписка на полях:>
Очень рада, что будете писать о Поэме горы6.
3
St-Gilles, 14-го июля 1926 г.
Дорогой Володя,
Просьба: доставьте это письмо через Гржебина В. А Шингареву2. Только чтобы непременно дошло. Очень важное.
В. А. Шингарев живет, по крайней мере, жил, у Гржебина. Если уехал, попросите Гржебина, чтобы переслал. Если Гржебин не знает адреса, пошлите – лучше заказным – на имя Милюкова3 в «Посл<едние> Нов<ости>»:
– – Милюкову
для Владимира Андреевича Шингарева. (Тире перед Милюковым – имя-отчество, а не ругательство.)
Сердечный привет от нас всех.
МЦ
Если не трудно, известите открыточкой о судьбе письма.
4
St-Gilles, 16-го сент<ября> 1926 г.
Дорогой Володя,
Большая и сердечная просьба.
Возьмите у Лапина1 ключ или ключи от нашего сундука (нового, – коричневато-розоватого, один такой), предварительно справившись, где стоит (м. б. в подвале, м. б. у Вас в квартире), осторожно выньте содержимое, не слишком разбрасывая нафталин, и достаньте мне толстый коричневый переплетенный – несколько растрепанный – НЕМЕЦКИЙ ТОМ: ГРЕЧЕСКАЯ МИФОЛОГИЯ, сразу узнаете, один такой. Название не то Griechische Mythologie . не то Sagen des Klassischen Altertums , неважно, – такая книга в сундуке одна, очень веская, с картинками. Примета: мое имя – Прага – пометка: книга на всю жизнь. Достаньте и вышлите мне ее imprime recommande . Нужна до зарезу. Кончила и сдала I ч<асть> «Тезея», сроку у нас здесь еще около месяца, хочу начать II ч<асть>, нет материалов.
До разрытия сундука, посмотрите в квартире, нет ли где-нибудь связки наших книг или какой-нибудь корзины с ними. Помнится, уложила (как сокровище) именно в сундук, но память податлива, у меня тождественна воображению, поэтому раньше посмотрите в книгах. Помнится (поверь мне после предыдущего заявления!), С<ережа> говорил мне, что все книги собрал и связал. Больше верю в сундук.
Пишу об этом же С<ереже>, но боюсь, что уже уехал в Прагу или, перед отъездом, не успеет.
Если можно, вещи уложите в той же последовательности), потяжелей внизу, полегче – сверху. Можно даже, сняв верхний слой, просто нащупать том, очень большой, квадратноватый, в переплете, один такой.
Деньги на пересылку прилагаю.
Сердечный привет Вам и Вашему брату2. Возвращаемся в середине октября.
МЦ.
Да! Если книг в кв<артире> нет, м. б. они тоже в подвале?
18-го – Алин день рождения (5/18-го), поздравьте, хотя с опозданием, будет рада.
<Приписка на полях:>
Автор мифологии, помнится, ШВАБ (Schwab)3.
Сосинский Владимир Брониславович (по паспорту – Бронислав Брониславович Сосинский-Семихат; 1900 – 1987) – писатель, литературный критик.
М. И. Цветаева познакомилась с В. Б. Сосинским на квартире О. Е. Колбасиной-Черновой, где она остановилась сразу же после приезда в Париж в начале ноября 1925 г. Двадцатипятилетний Сосинский считался женихом Ариадны – младшей дочери хозяйки, любимицы М. И. Цветаевой и был частым гостем на улице Руве, 8. В его лице Цветаева нашла преданного друга, не только восторгавшегося ее стихами, но и всегда готового помочь. Не случайно поэтому обилие просьб в письмах М. И. Цветаевой к В. Б. Сосинскому – она знала, что могла на него рассчитывать в трудную минуту. Сосинский помогал устроить первый творческий вечер Цветаевой в Париже, пересылал через своих знакомых ее письма и книги Б. Пастернаку, выполнял множество других ее поручений. Это Сосинский вызвал на дуэль одного из недоброжелательных критиков, публично оскорбивших Цветаеву, и добился от оказавшегося недуэлеспособным писаки извинений. (Сосинский В. История одного кольца, или Несостоявшаяся дуэль. – Рус. мысль. 1990. 23 ноября.) В. Б. Сосинский оставил воспоминания о Цветаевой и ее семье, которую он близко знал многие годы. (Воспоминания о Цветаевой. С. 369 – 377; Сосинский В. «А был ли другой Сергей Яковлевич?» – ВЛ. 1991. № 6. С. 197 – 207.)
Письма 3, 4, 6 – 18 и 20 впервые (с неточностями) – НП, письма 1, 2, 5 и 19 впервые – Вестник РХД, 1974, № 114с таким предуведомлением В. Б. Сосинского (правда, опровергнутого редакцией): «Когда воры выкрадывали в моем архиве эти письма для продажи за границу, они впопыхах выронили несколько из них – поэтому они не попали в вышедшие в Париже в 1972 г. «Неизданные письма». Но сейчас – раз уж большинство из них предано гласности – лучше присоединить к ним и эти оброненные, тем более, что одно из них – наиболее интересное из адресованных ко мне <…>. Кроме того, вношу в напечатанный текст исправления – их немного, дополняю примечания гг. Струве».
Письма печатаются по хранящимся в архиве составителя копиям с оригиналов с использованием комментариев В. Б. Сосинского. (Оригиналы находятся в РГАЛИ.)
1
1 Шутливое прозвище Д. Г. Резникова. См. письма к нему.
2 А. А. Яблоновский, самолюбие которого было задето статьей Цветаевой «Поэт о критике», написал в ответ злой фельетон «В халате» (Возрождение. 1926. № 337. 5 мая).
2
1 С конца лета 1904 г. по лето 1905 г. сестры Цветаевы учились в католическом пансионе сестер Бринк во Фрейбурге. (См. А. Цветаева. С. 154 – 181.)
2 Крокодилом прозывали уборщицу квартиры на улице Руве.
3 Рекламная брошюрка о фильме «Цирковой сирота». В. Сосинский регулярно посылал для Ариадны Эфрон новые журналы о кинофильмах. В письме от 18 июля 1926 г. она благодарит его за это: «Спасибо Вам большое за еженедельные журналы, подумайте, за все время, как мы здесь, не было ни одного кинематографического представления!» (Архив составителя).
4 Йер – курортный городок на средиземноморском побережье Франции. Там в то лето отдыхали О. Е. Колбасина-Чернова с дочерьми Ариадной и Натальей.
5 Цветаева решала вопрос о выборе места жительства во Франции. К тому же не исключалась возможность вынужденного возвращения в Чехословакию из-за опасности потерять писательскую стипендию. В уже упомянутом письме А. Эфрон с огорчением писала: «Мы скоро вероятно поедем в Чехию, из-за маминого иждивения. Мне жалко уезжать!»
6 Эта статья В. Б. Сосинским так и не была написана, несмотря на его намерения. «Я слышал только раз «Поэму Горы». Признаюсь, глупый – ухватил немного – ударили только те места, которые уже слишком ударяют. И вот только вчера – по корректуре – прочел сам. Прочел раз, два. <…> Это лучшее, что v М<арины> И<вановны> – нет больше, – после «Двенадцати» – ни у кого подобного не было! Как я рад, что это, наконец, открылось мне. Я хочу написать об этой поэме <…> С Алей я поделился начерно, с Тобой и М<ариной> И<вановной> – начисто…» – писал Сосинский Ариадне Черновой в мае 1926 г. (Архив составителя).
3
1 В это время В. Б. Сосинский работал вместе с Гржебиным в издательском отделе торгпредства СССР в Париже.
2 Шингарев Владимир Андреевич (ок. 1895 – после 1935) – сын А. И. Шингарева (1869 – 1918), члена Государственной Думы, министра финансов Временного правительства. Активно участвовал в студенческом движении в Праге. В Париже с 1925 г.
3 П. Н. Милюков – редактор газеты «Последние новости».
4
1 Лев Семенович Лапин (1875 – 1942), живший с женой Розой Абрамовной и дочерью Ниной этажом ниже (квартира О. Е. Черновой находилась на четвертом этаже). Лапин, инженер по профессии, также работал в советском торгпредстве. О поисках книги см. комментарий 1 к следующему письму.
2 Сосинский Евгений Брониславович (1895 – 1958). Писал стихи под псевдонимом «Евг. Комаров». Учился живописи у Фернана Леже (1881 – 1955). По основной профессии – водитель такси.
3 См. письма 18 к А. А. Тесковой и 11 к П. П. Сувчинскому и комментарии к ним (т. 6).
