11
Понтайяк, 23-го авг<уста> 1928 г., среда.
Милый Николай Павлович, гонорар получила, поблагодарите отца1. Посылаю Вам открытку из-за названия – «Богоматерь – Конца – Земли»2. И – правильно – везде, где начало моря – конец земли и земле! – Рай для меня недоступен, ибо туда можно только на пароходе, а я укачиваюсь от одного вида. Стихи для П<оследних> Нов<остей> вышлю завтра3. Уезжают последние русские (знакомые), погода чудная, как Ваши отъездные дела?
– У этой церкви хорошо расти – и жить – и лежать. Возле такой похоронен Рильке. Читаете ли его книгу?4
МЦ.
12
Понтайяк, 5-го сентября 1928 г., среда
Милый друг, пишу Вам со смешанным чувством расстроганности и недоумения. Что за надпись на Алиной книге и что она должна означать?1
Во-первых – у всякого человека есть ангел. Ариадна – не Октябрина, и празднуется 18-го сентября. Это формально. Второе: у Ариадны еще особая святая, по чьему имени и названа, – та Ариадна, с двух островов: Крита и Наксоса. (Говори я с другим, я бы настаивала только на христианской великомученице, но я говорю с Вами.) В-третьих: раскройте мою Психею, где нужно, и прочтите:
Ангел! ничего – всё – знающий,
Плоть – былинкою довольная,
Ты отца напоминаешь мне, –
Тоже ангела и воина2.
Здесь установлена Алина – более, чем ангело-имущесть, а это – раз навсегда. Кто ангелом был, тот им и пребыл.
В-четвертых: Вы человеку дарите книгу на день рождения. Время ли (день рождения!) и место ли (первая страница такой книги!) считаться обидами?! – Вы поступили – но удерживаю слово, не хочу его закреплять на бумаге и – тем – в Вас. (О, не бойтесь, не бранное, простое определение жеста, иного нет.)
– Странная вещь: если бы везде, вместо Ариадна стояло: Марина, я бы истолковала совершенно иначе. Ты – родоначальница своего имени, – никаких Марин до тебя и – сотни, в честь твою, после. Так бы я прочла. Но Вы меня предупредили: надпись не из примирительных. Скажите мне, дружочек, в чистоте сердца, что Вы хотели сказать? С надписью в таком (моем) толковании во всяком случае не передам. Обида – в день рождения! За кого Вы меня принимаете? Помимо материнского чувства к Але, во мне здесь говорит простая справедливость. Я бы и Вам не передала, если бы надписала – она. Через мои руки не должно идти ничего двусмысленного. А если настаиваете – перешлю Вам обратно, посылайте сами, – дело Ваше и ее.
Очень жду Вашего толкования, ибо задета заживо.
Апулеем умилена. Знала эту сказку с детства, она была у меня в немецкой мифологии3, как всё в Революцию – утраченной. Не перечитывала давно. В памяти моей слилась с «Аленьким цветочком»4. Нынче ночью же прочту и буду спать с ней – в ладони.
Р<ильке> еще не трогала: посмотрела и отложила. Р<ильке> – всегда прямая речь («а вчера – косвенная?») Р<ильке> для меня – всегда прямая речь. В этой книге его живой голос. Скульптура? Все равно. Для меня Родэн – его недостроенный дом, мы с Муром, мы с Вами на тех холмах, – вся весна 1928 г. И – больше всего – посвящение Р<ильке> Родэну одной его книги: «A mon grand ami Rodin» 5.
Дружочек, как мне жалко, что мое чувство благодарности к Вам – двоится. Как бы я хотела – писать Вам, как вчера! Но никакая любовь не может погасить во мне костра справедливости, в иные времена кончившегося бы – иным костром!
Мне очень больно делать Вам больно, больней – сейчас, чем Вам – тоже сейчас (в минуту прочтения). Но я бы себя презирала.
М.
13
Понтайяк, 7-го сент<ября> 1928 г.
Колюшка родной! Простите мне вчерашнее письмо, но – «за птенца дралась наседка» (еще Слоним обиделся за амазонку, не поняв, что в том-то и вся соль!) – не могу несправедливости. У меня не по-милу хорош, а по-хорошему – мил, особенно с тобой.
Только что твое письмо о перемещении матери1. А ты где теперь будешь? Чуяло мое сердце, что на том верху я буду только раз! (бывший).
– Ты сберег мать от большого ужаса, но – может быть – и от большого счастья. Думал ли ты о последнем часе – в ней – женщины? Лю-оить, это иногда и – целовать. Не только «совпадать душою». Из-за сродства душ не уходят из дому, к душам не ревнуют, душа – дружба.
Но – ты дал ей чистую рану (того она, конечно, вознесет превыше облаков, и ТАМ – с ним будет!) – сейчас в ней огромная пустота несбывшегося, – заполнит работой.
Я рада за нее – и мне больно за нее. А боль всегда слышней радости.
– Когда ты когда-нибудь захочешь уйти из дому, тебя твой сын так же удержит, как ты-сейчас-мать. La justice des choses .
О, Колюшка, такой уход гораздо сложнее, чем даже ты можешь понять. Может быть ей с первого разу было плохо с твоим отцом (не самозабвенно – плохо) и она осталась, как 90 или 100 остаются – оставались – как будет оставаться 1 на 100 – из стыда, из презрения к телу, из высоты души.
И вот – молодость кончается. Ей за-сорок, – еще 5 лет… И другой. И мечта души – воплотиться, наконец! Жажда той себя, не мира идей, хаоса рук, губ. Жажда себя, тайной. Себя, последней. Себя, небывалой. Себя – сущей ли? – «Другой»? Средство к самому себе, наш слепой двигатель. Посылаю тебе две книжки, ничего не скажу, скажи – ты. Дошел ли рыцарь?2 (Заказным, пропасть не может.) Сейчас ухожу в Ройян, обрываю письмо, вечером буду писать еще, люблю и обнимаю тебя, спасибо за все.
М.
Чудесная печать.
До чего мне ее жаль!
Как себя. – Дай ей когда-нибудь мою Поэму конца. Все поймет! (Напишет – изнутри – заново.)
14
21-го сентября 1928 г.
…Ваш почерк – чудовищен, будь я Волконским, я бы сказала Вам, что такой почерк – непочтение к адресату; нет, просто бы сказала, без «Вам», Вам бы он этого не сказал – потому же, почему не говорю – я. Если мой неразборчив, то – существом своим, замыслом каждой буквы, а не неряшеством. У меня нет недописанных букв… Сосредоточьте руку. Пожалейте букв – этих единиц слова. Каждая – «я».
…У Вас единица начертания не буква, а слово, одно сплошное слово. Но не обижайтесь: Вы так обскакали свой возраст – миновав разум – мудрость, самолюбие – гордость и т. д., что мне досадно видеть в Вас – просто школьническое.
О стихах: Вы еще питаетесь внешним миром (дань полу: мужчины вообще внешнее женщин), тогда как пища поэта: 1) мир внутренний, 2) мир внешний, сквозь внутренний пропущенный. Вы еще не окупаете в себя зримость, даете ее как есть. Оттого Ваши стихи поверхностны. Ваши стихи моложе Вас. Дорасти до самого себя и перерасти – вот ход поэта.
Вы сейчас отстаете (Вы многое знаете, чего еще не умеете сказать – оттого, что недостаточно знаете) – вровень будете лет через семь, а дальше – перерастание, во всей его неизбывности, ибо – чем больше растет поэт, тем больше человек, чем больше растет человек…
Это я о насущном, внутреннем.
О внешнем: Вы еще не умеете работать, в Вас еще нет рабочей жилы, из которой – струна! Слова в Ваших стихах большей частью заместимы, значит – не те. Фразы – реже. Ваша стихотворная единица пока фраза, а не слово. (NB: моя – слог.) Вам многое хочется, кое-что нужно и ничего еще не необходимо сказать…
И чтобы закончить о речах и стихах: Вы еще немножко слишком громки1.
15
Медон, 5-го октября 1928 г., пятница
Дорогой Николай Павлович, я уже успела по Вас соскучиться. Лежу второй день, жар был и сплыл, но нога (прививка) деревянная, а когда не деревянная, то болит. Двигаться не могу, разве что на одной. Лежу в чудной розовой ночной рубашке – новой – подарке Али, жаль, что Вы меня в ней не увидите, – и не только в ней, вообще – лежащей, т. е. самой доброй и кроткой. Завтра вторая прививка, м. б. будет еще третья, во всяком случае встану не раньше вторника. Рука еще болит – видите, как пишу? Вчера у меня был в гостях Товстолес1, просидел на сундуке до сумерок, говорили о Балтике (оттуда) и черной магии. Оказывается, мы оба под знаком Сатурна2, все приметы совпадают. Очень радовался не-свразийской теме беседы (евразиец). А почему Вы тогда сказали: «После того как я от Вас тогда ушел, мне уже было все равно – на людях или одному»… Вам было так хорошо? Или так плохо? Или так – как? Ответьте.
Вообще напишите мне – как здоровье, что делаете, что читаете, скучаете ли обо мне. Какая дикая жалость – такое совпадение! (болезней). Вы бы сидели у меня целый день – или 1/2 – или 1/4 – сколько смогли бы и захотели. Нынче с утра налетела А. И. Андреева и забрала у меня Н<овый> М<ир> на два дня. Справляемся с Алей, вернее – справляется одна, я лежу и ничего ускорить не могу. Если придет Ваша мама, передам Вам, через нее «подарочек». До свидания, родной, Вы мне снились, спрашивала Вас о том же (вопрос по середине письма). Пишите про здоровье, как я была бы счастлива, если бы Вы сейчас вошли. – Сидите дома. –
М.
Я – здесь, а с других хватит и закрыток1.
МЦ.
5-го окт<ября> 1928 г.
17
<Ноябрь 1928 г.>
Милый Николай Павлович,
Будьте завтра у меня в 6 ч., пойдем в Кламар за женой Родзевича2 и Владиком3, а оттуда все вместе на Маяковского.
Непременно.
Завтра, во вторник, в 6 ч. у меня. Жду. Это его последнее чтение.
МЦ.
18
Meudon (S. et О.)
2, Av<enue> Jeanne d’Arc
1-го января 1929 г., вторник
С Новым Годом, милый Николай Павлович!
Давайте к Гриневич1 в воскресенье, – все остальные вечера у меня разобраны. Заходите за мной в 8 ч., к 9-ти час<ам> будем у них.
Как Ваше здоровье? Аля сказала, что Вы кашляете и хрипите. Я тоже.
Всего лучшего, поздравьте от меня ваших, особенно – маму.
МЦ.
Если не трудно, напишите г<оспо>жам Гриневич, что в воскресенье.
19
<Начало января 1929 г.>1
Милый Николай Павлович!
Если можете, зайдите ко мне к 2 ч., не можете – как писала, в воскресенье в 8 ч.
Жду Вас до 2 ч.
МЦ.
20
<5-го января 1929 г.>1
Милый Николай Павлович,
Будьте у меня в 7 ч., после 7-ми поездов много, а В<ера> С<тепановна> просила, что приехать пораньше, иначе она очень устает.
Итак жду
МЦ.
Суббота
11
1 Гронский Павел Павлович (1883 – 1937) – специалист по праву, профессор Петербургского университета, видный деятель партии кадетов. С декабря 1919 г. в эмиграции. Работал в редакции «Последних новостей». … гонорар получила – речь идет, скорее всего, об оплате публикаций восьми стихотворений Цветаевой в шести летних номерах «Последних новостей» (28 июня, 3 июля, 12 июля, 22 июля, 26 июля, 5 августа). Стихи – 1916 – 1920 гг.
2 Текст письма написан на открытке с изображением местной церкви, подписанной: La Basilique Notre-Dame-de-la-Fin-des-Terres (Богоматерь-Конца-Земли) (фр.).
3 До конца года «Последние новости» опубликовали еще двенадцать стихотворений Цветаевой (1917 – 1920 гг.).
4 Возможно, речь идет о книге Рильке о Родене. (См. следующее письмо и комментарий 1 к нему.)
12
1 «Цветаева и Гронский «обменялись» лирическими дарами. Цветаева подарила Гронскому только что полученное от А. Тесковой гравюрное изображение своего любимого рыцаря Брунсвика – с надписью: «Пражский рыцарь. Н. Г. – М. Ц. Понтайяк, 1-го сентября 1928 г.». Гронский, в свою очередь, подарил ей книгу Рильке о Родене, надписав: «Письмо от Рильке <sic!>, которое он посылает через меня». (О книге Рильке см. также комментарий 2 к письму 8 к Н. Вундерли-Фолькарт. – Сост.) Но здесь произошла небольшая размолвка: одновременно Аля получила от Гронского в подарок книгу. Его надпись («Але с днем ангела, хотя у нее ангела и нет». – Сост.), в которой намекалось на то, что у Али нет «ангела», задела Марину Ивановну». (Рус. мысль. 1991, 14 июня.)
2 Из стихотворения «Але» («В шитой серебром рубашечке…») (1919), вошедшего в цикл «Стихи к дочери» в сборнике «Психея» (1923). См. т. I.
3 Апулей (ок. 124 н. э. – ?) – древнеримский писатель, автор романа «Метаморфозы» («Золотой осел»). Знала… сказку с детства – вероятнее всего, речь идет о знаменитой «Сказке об Амуре и Психее», входившей в «Метаморфозы» Апулея. На русский язык была переложена С. Т. Аксаковым (известны также другие переводы).
4 Сказка С. Т. Аксакова.
5 См. комментарий 6 к письму 3 к Рильке.
13
1 На эти дни пришлись драматические события в семье Н. Гронского: его мать решила оставить отца и уйти к другому человеку. Гронский не мог примириться с разрушением семьи.
2 См. комментарий 1 к предыдущему письму.
14
1 О том же самом Цветаева писала Гронскому в августе 1928 г.: «… Будет из Вас или нет – поэт?
О стихах скажу: в Вас пока нет рабочей жилы. Вы неряшливы, довольствуетесь первым попавшимся, Вам просто – лень. Но – у Вас есть отдельные строки, которые ДАЮТСЯ (т. е. не даются никаким трудом).
Для того, чтобы Вам стать поэтом, Вам нужны две вещи: ВОЛЯ и ОПЫТ, Вам еще не из чего писать.
Не бросайте стихов, записывайте внезапные строки, в засуху – разверстые хляби». (Новый мир. 1969. № 4. С. 202 )
15
1 Товстолес. – По-видимому, имеется в виду Товстолес Григорий Николаевич, черниговский дворянин, один из первых евразийцев, позже масон (Кривошеева Е. К истории евразийства, 1922 – 1924 гг. – Российский Архив (История Отечества в свидетельствах и документах XVIII – XX вв.). Вып. V. М., Студия ТРИТЭ-«Российский архив», 1994. С. 501).
2 Сатурн – астрологи приписывали этой планете зловещее влияние. Цветаева родилась под знаком «Весы».
16
1 Открытая записка на куске картона, посланная, видимо, вслед отправленному письму.
17
1 Датируется условно по содержанию.
Известно, что Цветаева была на выступлении Маяковского в кафе «Вольтер» (place de 1’Odeon) 7 ноября 1928 г. (См. ее опубликованное в «Евразии» открытое письмо в комментариях к письму Маяковскому.) Однако если предположить, что в записке идет речь именно об этом выступлении, то придется смириться с некоторыми неувязками, возможно, описками Цветаевой. Во-первых, 7 ноября 1928 г. – среда, а Цветаева пишет о вторнике. Во-вторых, выступление Маяковского Цветаева называет последним, хотя Маяковский находился в Париже еще месяц, до 3 декабря. Вполне вероятно, что это чтение, нигде не зафиксированное, состоялось в конце ноября. (30 ноября 1928 г. Цветаева писала А. А. Тесковой, что «недавно слышала в Париже» Маяковского.)
Не исключена и возможность того, что записка могла быть написана 11 марта 1929 г. Маяковский, приехав в Париж 22 февраля 1929 г., 12 марта, во вторник, выступил в полпредстве в Париже с чтением отрывков из поэмы «Хорошо». Это выступление Маяковского могло быть последним в Париже в данный его приезд. (Во всяком случае так зафиксировано в хронике. См.: Катанян В. Маяковский. Хроника жизни и деятельности. Изд. 5-е, доп. М.: Сов. писатель, 1985. С. 458 – 459.)
2 М. С. Булгакова. См. комментарий 2 к письму 30 к А. А. Тесковой (т. 6).
3 В. Д. Иванов. См. комментарий 5 к письму 35 к А. А. Тесковой (т. 6).
18
1 Гриневич (урожденная Романовская) Вера Степановна – дочь коменданта Судакской крепости, была в дружеских отношениях с М. А. Волошиным, С. Я. Парнок, А. К. Герцык и др.
19
1 Датируется условно по содержанию с учетом предыдущего письма.
20
1 Датируется условно по содержанию с учетом письма 18.
