61
3-го марта (1930)1, понедельник)
Дорогая Саломея! <…> не могли бы ли Вы на следующей неделе в любой вечер кроме четверга позвать меня с Дю-Боссом2, мне это до зарезу нужно из-за Молодца, которого сейчас перевожу – стихами, на песенный лад, для Гончаровских иллюстраций, уже конченных3. С Дю-Боссом я раз виделась у Шестова, и он меня помнит, – часто спрашивает обо мне у Извольской. Позвать к себе не решаюсь – очень уж беспорядочно, да и Мур не даст поговорить.
Говорю не о текущей, а о следующей неделе. Днем не могу из-за Алиных занятий.
Целую Вас, еще раз спасибо.
62
Медон, 19-го марта 1930 г.
Дорогая Саломея! Спасибо за предложение того поэта1, но хочу сначала начисто сделать хотя бы треть. Стихосложение усвоила в процессе работы, помог конечно слух. Вещь идет хорошо, могла бы сейчас написать теорию стихотворного перевода, сводящуюся к транспозиции, перемене тональности при сохранении основы. Не только другими словами, но другими образами. Словом, вещь на другом языке нужно писать заново. Что и делаю. Что взять на себя может только автор.
Видели ли Числа?2 Даю во II № стих Нереида, можете прочесть его у Д<митрия> П<етровича>, как-то посылала. М. б. не возьмут из-за строк3:
Черноморских чубов:
«Братцы, голые топай!»
Голым в хлябь и в любовь –
Как бойцы Перекопа –
В бой. Матросских сосков
Рябь… – «Товарищ, живи!»…
В пулю – шлем, в бурю – кров, –
Вечный третий в любви.
(Это припев. Началось с купального костюма: третьего в любви с морем. Оцените, Саломея, тему: море, купанье. Хороша – купальщица! Скоро, очевидно, буду петь пароход и авион.)
Что еще Вам рассказать? Время измеряю продвижением «Молодца». Много дома из-за Алиных лекций и музеев. Единственный отвод души-кинематограф, смотрела чудный фильм с Вернером Крауссом в роли Наполеона на Св<ятой> Елене4. Неприятна только первая секунда: неузнавание (слишком хорошо знаем то лицо, сто лет назад!), потом свыкаемся, принимаем.
Сувчинских видаю редко: он, как «la cigale oyant chante» 3 – поет и вроде как голодает, кормится у матери В<еры> А<лександровны>, денег ни копейки. В<ера> А<лександровна> где-то чему-то учится. Все евразийцы служат, из<дательст>во пусто.
От С<ергея> Я<ковлевича> более или менее хорошие вести. Удалось устроить ему стипендию Кр<асного> Креста (около 3-х мес<яцев> ходила! с наилучшими протекциями) – 30 фр<анков> в день, а плата в пансион 45 – 50, нужно выколачивать остальные, надвигается гроза вечера, – с кем еще не знаю, все имена в Америке.
Очень благодарна была бы Вам, милая Саломея, за иждивение, 1-го у меня терм, мой первый без С<ергея> Я<ковлевича>, к<отор>ый всегда откуда-то как-то добывал.
Пишите о себе, каковы дальнейшие планы. Как съездил А<лександр> Я<ковлевич> в Америку и не соблазняет ли Вас?
Целую Вас и жду весточки. Еще раз спасибо за поэта.
МЦ.
Слышу, что Путерман опять оженился, – что это с ним??
63
Meudon (S. et О.)
2, Av<enue> Jeanned d’Arc
6-го апреля 1930 г.
Дорогая Саломея!
Но Вы уже поняли, в чем дело: вот они – 10 счетом1 – но на этот раз по 50-ти, потому что всякой твари по паре, а есть и единственные.
Вечер мой, все это мои бескорыстные участники, но продавать можете как Вам удобнее.
Милая Саломея, я Вас еще не поблагодарила за прошлое иждивение, очень замоталась с вечером.
Хочу повидаться и рассказать Вам про Тэффи.
Целую Вас.
МЦ.
Милая Саломея!
Если можно – назначьте мне вечерок поскорее. Пока все свободны кроме среды. А то после вечера ряд свиданий, и я боюсь, что опять вся неделя разойдется. Пока не связываюсь ни с кем.
М. б. дадите телеграмму? Просто день, я буду знать, что от Вас.
Аля учится, я свободна только вечером.
Целую Вас.
МЦ.
Медон, 2-го мая 1930 г., пятница.
65
St. Pierre-de-Rumilly (H<au>te Savoie)
Chateau d’Arcine
19-го июня 1930 г.
Дорогая Саломея! Я конечно не в Chateau – я в дивной Alpenhutte , о которой Гёте пишет в Фаусте – настоящая изба с громадным чердаком, каменной кухней и одной комнатой с жилплощадью во всю нашу медонскую квартиру1.
Рядом ручей, с неба потоки дождя, водой хоть залейся: по две грозы в день.
Мы последний жилой пункт, выше непродерная щетина елей, за ними-отвес скалы. Почты нет и быть не может. От станции 1 1/2 в<ерсты>, от Сережи – 3 в<ерсты>, деревня возле станции, горстка домов с большой церковью. Я страшно довольна и хочу, как Мур говорит: «сначала жить здесь, а потом – умереть!» (Новооткрытое и уточненное «vivre et mourir»!)
С<ереже> лучше, сильно загорел, немного потолстел, ходит, работает на огороде, но все еще кашляет. Видимся с ним каждый день, Мур дорогу знает.
Мур в полном блаженстве: во дворе молотилка, телега, тут же сеновал, колода от бывш<его> колодца и т. д.
Аля еще в Париже, держит экзамены2.
Жду весточки о Вас, здоровье, лете, планах, хорошем, плохом. Целую Вас, простите, что не написала раньше – обживалась. С<ергей> Я<ковлевич> очень кланяется.
МЦ.
66
St. Pierre-de-Rumitty (H<au>te Savoie) – это адр<ес> С<ергея> Я<ковлевича>, но
Chateau d’Arcine своего у меня нет, пришлось бы отдельно
27-го июня 1930 г нанимать почтальона.
Дорогая Саломея!
Наши письма встретились.
Сердечное спасибо за память и за иждивение.
Огорчена Вашим Лондоном – он Вам никогда не впрок. И Париж не впрок, Вам бы нужно жить в С<ен->Лоране, непосредственно под скалой.
Завтра жду Алю, которая только что отлично сдала экз<амен> в Ecole du Louvre , я рада: умеет хотеть.
С<ергей> Я<ковлевич> поправляется (тьфу, тьфу), худ, но уже не страшен, и кашель лучше. В замке бываю часто – чудесные хозяева – и остальные пансионеры милые. Замок – баснословный. Но мне лучше в избе. Свойственнее.
Мур здесь совершенно (тьфу, тьфу!) счастлив, в замке барствует, а у меня – дикарствует. Весь день во дворе, в сене, с собакой, палками, досками, строит, роет.
Но – ежедневные дожди и грозы, как-то было три сразу. Нет солнца – сразу осень, и даже поздняя. Но кажется так везде. Стынет – земля!
Целую Вас, куда и когда едете, не забывайте.
МЦ.
<Приписка на полях:>
Сюда в августе собирается Д<митрий> П<етрович>. Не соберетесь ли и Вы? В замке – чудно. Больных (серьезных) нет.
Дорогая Саломея! Не писала Вам так долго потому, что болен Мур: свалился в ручей и застудил себе низ живота: расстройство, недержание мочи и, вдобавок, из-за прописанных горячих ванн и ужасной погоды – простуда. То лежит, то ходит, но что-то не поправляется. Болеет уже около месяца. Погода ужасающая, злостный ноябрь, мы все простужены. Льет почти непрерывно, весь день в болоте. Вообще условия и для здорового тяжелы, не то что с больным ребенком: в деревне ничего нет, за всем – вплоть до хлеба – бегать в соседний городок La-Roche (12 килом<етров> – aller-et-retour ) кроме того у нас на довольстве Е. А. Извольская, нужно хорошо кормить, т. е. целый день готовить. Из двух примусов один совсем угас, другой непрерывно разряжается нефтяными фонтанами.
С<ергей> Я<ковлевич> помогает, но трудно – за 6 кил<ометров>.
Так и живем.
Спасибо за иждивение (июньское), к<отор>ое смогла получить только вчера, т. е. около месяца спустя: чек отослали в Париж, а там он куда-то канул, ждала денег 3 недели, вчера наконец дождалась. Если можно, милая Саломея, июльское иждивение пришлите просто переводом, на Сережино имя, ему от города ближе. По адресу в конце письма. – Мгновенно куплю нам с Алей грубые башмаки, по пуду весу каждый, это пока – вся мечта. Нигде еще не была, ни в Aix’e, ни в Chamonix, ни в Annecy, хотя все рядом, нельзя из-за Мура.
Простите, милая Саломея, за мрачное письмо, надеюсь Ваше будет веселее. Целую Вас.
МЦ.
St. Pierre-de-Rumilly (Haute Savoie)
Chateau d’Arcine
26-го июля 1930 г.
St Pierre-ae-Rumilly
(Haute Savoie)
Chateau d’Arcine
15-го авг<уста> 1930 г
Дорогая Саломея! Вы верно не получили моего последнего письма – вероятно с парижской квартиры непересланного.
В нем я писала о болезни Мура (свалился в ручей и застудил себе низ живота: все последствия) и просила Вас июльское иждивение выслать не чеком, а деньгами, п. ч. с июньским чеком местный банк устроил проволочку в 3 недели – отослал в Париж, тут 14-е июля1 – задержка и т. д.
И вот – еще ответа нет, хотя писала я Вам около 3-х недель назад.
Простите за напоминание, но очень давно сижу без денег, а у С<ергея> Я<ковлевича> тоже ничего нет, т. е. минус-имущество, п. ч. Мирский давно перестал доплачивать за санаторию. Платила я – остатками вечера, теперь все иссякло.
Последнее иждивение, полученное, было июньское.
С<ергей> Я<ковлевич> поправляется, но дико томится в пансионе.
О себе рассказывать нечего: лето неудачное.
Целую Вас крепко, простите за скуку, напишите о себе: здоровье и лете.
МЦ.
69
<Конец августа 1930>1
Дорогая Саломея! Огромное спасибо.
Пишу поздно ночью, а завтра утром рано надо в соседний городок на рынок – 12 кил<ометров> aller et retour, причем retour с пудами: картошки, овощей, хлеба, здесь кроме молока и сыра ничего нет
Кончила – минус последние пять страниц, жду франц<узского> текста русской литургии – Молодца, написала ряд стихов к Маяковскому2. Прочла Mireille3 Мистраля и читаю Коринну4.
Погода (тьфу, тьфу не сглазить!) последние две недели – блаженная. Мур (еще более тьфу, тьфу!) поправился – и от падения в ручей и от ржавого гвоздя, который пытался согнуть ногой и который, проткнув толстую подошву сандалии, прошел ему в ногу
Читать учиться не хочет ни за что, стихи ненавидит. – «<Мама!> Почему Вы сделались … ну – писательницей (NB! слова не слыхал, изобрел) – а не шофером или чем-нибудь таким?»
Аля пишет и вяжет – множество заказов, чудная вязка.
Я шью Муру пижамные штаны, в которые свободно влезаю сама. Думаю домой между 1-ми 15-м Октября А Вы – когда и куда?
Целую Вас, надеюсь, что Ваш «зноб» прошел Еще раз, большое спасибо
МЦ
Да! Главное. Был Д<митрий> П<етрович> – на два дня – подымался в наш С<ен->Лоран, мычал, молчал. Хмур, неисповедим. Разговорить невозможно. Должно быть – плохи дела. О С<увчин>ских ни слова. Ворчал, что Вы уехали, не дав адреса. Отсюда – в Гренобль к сестре5 .Дальнейших планов никаких.
С<ергей> Я<ковлевич> не толстеет, но чувствует себя хорошо, д<окто>р находит, что ему лучше (легкие), но до полного выздоровления еще далеко. Написал две вещи (проза) – очень хорошие.
Вот, пока, и все новости.
Напишите, Саломея, как Вы восприняли конец Маяковского? В связи ли, по-Вашему, с той барышней, которой увлекался в последний приезд? Правда ли, что она вышла замуж?6
И – помимо: какое чувство у Вас от этой смерти, Вы его наверное знали.
Посылаю заказным, думая, что так вернее пересылать. Куда-то заложила письмо с адресом.
70
St. Pierre-de-Rumilly (H<au>te Savoie)
Chateau d’Arcine – мне
20-го сент<ября> 1930 г.
Дорогая Саломея! Опять надоедаю Вам просьбой об иждивении (сентябрьском). (Перечла и подумала: а не похоже ли мое «надоедаю» на – помните? – письмо Ремизова к А<лександру> Я<ковлевичу> – «Зная Ваше доброе сердце»…?!)
Дорогая Саломея, зная Ваше доброе сердце, еще просьба, даже две: 9-го окт<ября> (26-го сент<ября> по-старому) мой день рожденья – 36 лет – (недавно Але исполнилось 17), подарите мне по этому почтенному, чтобы не написать: печальному, случаю две пары шерстяных чулок, обыкновенных, прочных, pour la marche , хорошо бы до 9-го, ибо замерзаю. На 38 – 39 номер ноги. Это – первая просьба. Вторая же: если у Ирины есть какая-нибудь обувь, ей ненужная, ради Бога – отложите для Али. Горы съели все, т. е. и сандалии и башмаки, а наши дела таковы, что купить невозможно. Аля носит и 38 и 39 и, по желанию, 40-вой, преимущественно же 39-тый. Так что, если что-нибудь освободится и еще держится – не отдавайте никому. На ressemellage мы способны.
– Кончила Молодца, – последняя чистка. Теперь нужно думать – куда пристроить. Написала встречу Маяковского с Есениным – (стихи)1.
Да! Забавная история: письмо от Оцупа – редактора «Чисел»2 – с просьбой о пяти стихотворных автографах для пяти тысячефранковых экземпляров) III книги. Я: «Автографы либо даю, либо продаю, а продаю 100 фр<анков> штука». Ответ: «Числа бедны, большинство сотрудников работают бесплатно, не говоря уже о редакторах – словом, давай даром.
Я: – На продажу не дарю, – впрочем – вот вам «Хвала богатым» – хотите пять раз?!
(…И за то, что их в рай не впустят,
И за то, что в глаза не смотрят…)
Убью на переписку целое утро (40 строк по пяти раз, – итого 200) – хоть бы по франку за строку дали!
Но и покушают же «богатые» (Цейтлин, напр<имер>, Амари3: mari de Marie: a Marie . Пущу с собственноручной пометкой.
ХВАЛА БОГАТЫМ
(предоставленная автором для нумерованного экземпляра). Чисел – безвозмездно. Мне – нравится! Но м. б. – откажутся. Тогда пропали мои 200 строк и рабочее утро. Где наше ни пропадало! Лист будет вклейкой. Кому не понравится – пусть выдерет.
Стипендия С<ергея> Я<ковлевича> кончилась, хлопочем до 1-го ноября, но надежды мало. Говорила о нем с д<окто>ром «Pour le moment je le trouve mleux, mais l’avenir c’est toujours l’inconnu!» – 3наю.
За все лето было три летних недели. Раз ездила в очаровательный Аппесу4, здесь дешевое автокарное сообщение, но для меня это то же, что пароход в Англию. Был у нас Мирский – давно уже – два дня – дико-мрачен, и мычливей чем когда-либо.
О С<ув>чинских не знаю ничего.
Обнимаю Вас, пишите о себе и не вините меня в ремизовстве.
<Приписка на полях:>
О Хвале богатым пока молчите: сюрприз!
МЦ.
61
1 Датируется по содержанию.
2 Дю Босс (Du Bos) Шарль (1882 – 1939) – французский писатель, автор многочисленных критических статей и этюдов. Высоко ценил русскую литературу, написал эссе о Толстом и о Чехове. «Дю Босс был очень оригинальный человек, не похожий на среднефранцузский тип. Он не был человеком нашего времени, он был человеком романтического века. У него был романтический культ дружбы… В нем была большая чистота и благородство, настоящий духовный аристократизм… Это был фанатик великой культуры и ее творцов» – писал о нем Бердяев. (Bulletin de rAssociation Nicolas Berdiaev. Paris. 1975. № 4. C. 16, 18.)
3 О переводе Цветаевой своего «Молодца» на французский см. письма 70 – 72, а также письмо 52 к А. А. Тесковой (т. 6) и письма к Р. Н. Ломоносовой.
62
1 Речь идет об А. Броуне. См. письмо 7 к Р. Н. Ломоносовой и комментарий 2 к нему.
2 Первый сборник «Числа», который вышел в Париже под ред. И. В. де Манциарли и Н. А. Оцупа. (Всего за период 1930-1934 гг. появилось десять номеров сборника.)
э Под названием «Нереида» было напечатано в сдвоенном номере № 2/3 «Чисел» стихотворение Цветаевой «Наяда». (См. т. 2.)
4 Краусс Вернер (1884 – 1959) – немецкий актер театра и кино. Речь идет о фильме немецкого режиссера Лупу Пика (1886 – 1931) «Наполеон на Святой Елене» (1929).
5 Из басни французского писателя Жана Лафонтена (1621 – 1695) «La cigale» «Цикада»).
63
1 Билеты на вечер 26 апреля 1930 г. («Вечер Романтики»). См. о нем комментарий 1 к письму 52 к А. А. Тесковой (т. 6)
65
1 Ср. с картиной «Лесная пещера» из первой частя «Фауста».
2 См. следующее письмо и комментарий 2 к письму 55 к А. А. Тесковой (т. 6).
68
1 14-е июля – штурм восставшим народом крепости Бастилия (Париж) 14 июля 1789 г. явился началом Великой французской революции, этот день отмечается с 1880 г. как национальный праздник Франции (нерабочий день).
69
1 Датируется по содержанию.
2 Цикл стихов «Маяковскому», написанный на кончину поэта, был опубликован в «Воле Россия» (1930, № 11/12). См. т. 2.
3 Mireille – поэма Ф. Мистраля «Мирей», написанная на материалах фольклорных сказаний (1859). О Ф. Мистрале см. также письмо 111 к А. А. Тесковой (т. 6).
4 Роман Жермены де Сталь «Коринна, или Италия». См. также письмо 9 к Е. Я. Эфрон (т. 6).
5 Речь идет о старшей сестре Д. П. Святополк-Мирского – Софье Петровне (по мужу – Похитоновой; 1887 – ок. 1978). После войны вернулась в Россию.
6 Речь идет о Татьяне Алексеевне Яковлевой (1906 – 1991), с которой Маяковский познакомился в октябре 1928 г. во время своего пребывания в Париже. (Подробнее см.: «…Здесь нет людей его масштаба…» Письма Т. Яковлевой в Россию, – ЛО. 1993. № 6. С. 46 – 54.)
23 декабря 1929 г. в Париже состоялось венчание Т. А. Яковлевой и виконта Бертрана дю Плесси, коммерческого атташе французского посольства в Варшаве. Б. дю Плесси погиб в 1941 г. на фронте.
70
1 Стихотворение «Советским вельможей…», входящее в цикл «Маяковскому». См. комментарий 2 к предыдущему письму.
2 Оцуп Николай Авдеевич (1894 – 1958) – поэт, критик. В эмиграции с 1922 г. Основал журнал «Числа» (см. комментарии 2 к письму 62).
3 Цейтлин – правильно: Цетлин (псевдоним – Амари). См. письма к М. С. Цетлиной и комментарии к ним в т. 6.
4 Город в Альпах, горный курорт.
